На вопрос Романа о Кряжеве друзья рассказали, что остатки полка отправили на доукомплектование других частей. А подполковник после лечения уволился из армии по здоровью и уехал в Китай, в русский Харбин.
Федорахин, пообещав, что после посещения штаба обязательно снова к ним зайдёт, отправился к генералу.
А в это время Иннокентий Семёнович вместе с начальником контрразведки штабс-капитаном Николаем Тимофеевичем Вандзяком как раз решали судьбу подпоручика.
– Я хорошо помню его по ледяному походу! – говорил Смолин. – Несколько его смелых поступков облегчили нам продвижение! А что касается сведений о том, что он спас остатки Сводного-Забайкальского, эвакуировав всех раненых, так это достойно представлению к Владимиру с мечами! Как ты, штабс-капитан, думаешь?
– Думаю, что достоин! У меня есть насчёт подпоручика виды. Разрешите доложить, ваше превосходительство!
И штабс-капитан предложил генералу создать при контрразведке и комендантской команде корпуса особый летучий отряд, который в пределах территории, занимаемой корпусом, контролировал бы порядок, а также быстро и незамедлительно реагировал бы на участившиеся эксцессы. То есть защищал бы и от появляющихся семёновских карателей, творящих всякие безобразия, которые местные жители относили на счёт всей белой армии, и от партизан с диверсионными целями. Смолину идея контрразведчика показалась весьма разумной и своевременной.
– А как с повышением подпоручика в чине? – спросил генерал.
– Так ему по семёновскому производству присвоили подпоручика, – ответил Вандзяк. – Полгода вроде прошло с тех пор! Так давай напишем на него представление в поручики! Всё же то, что он сделал, похоже на подвиг, – подытожил командир 2-го корпуса.
И в это время Роман попросил разрешения войти. Оба офицера поздравили Федорахина с представлением к награде и к производству.
– Подпоручик, у вас есть семья? – спросил генерал.
– Жена должна рожать ко времени, – ответил Федорахин.
– Так вот, подпоручик! Боевые действия с наступающим противником уже начались! Мы хотим вас поберечь, так как вы этого заслужили! А посему назначаем вас на должность командира особого летучего кавалерийского эскадрона при комендантской команде. Подчиняться будете вот, капитану! – указал Смолин на Вандзяка. – Эскадрон будете формировать сами в трёхдневный срок! Да, и возьмите туда местных, так как они всё же знакомы и со здешними условиями, и с населением. То есть будет смешанный казачье-каппелевский отряд. Выполнять! – И генерал дал понять, что разговор окончен.
– Разрешите мне взять своих людей, с которыми я прошёл поход? – попросил Роман.
– Я же сказал: набирайте людей сами по своему усмотрению! Дополнительно десяток-другой пришлём из комендантской команды.
И новоиспечённый поручик отправился выполнять приказ. Первым делом он вернулся на хоздвор, где его ждали Коломиец, Валинуров и Шевчук. По дороге он встретил воз, гружённый патронами. С возом шли несколько казаков во главе со вчерашним пожилым вахмистром, так похожим на тестя. «Вот кому надо предложить!» – мелькнула мысль. Федорахин, недолго думая, остановил казаков и сообщил о своём предложении.
– А как же наша дружина? – спросил задумавшийся вахмистр.
– Да никак! Она уж давно только на бумаге, Филиппыч. Половина к красным ушла, другая в Китай подалась! Нас осталось-то хрен да ничего! Подпоручик дело предлагает! Генерал нам хоть оклад платить будет, а то с пустыми-то руками за границу бежать неохота…
И казаки развернули свой обоз обратно к станции. Друзья Романа тоже, не колеблясь, согласились. Сходили за Аристархом, который возликовал, узнав, что Федорахин жив-здоров.
– Будешь у меня писарем! – сказал ему Роман. – А по совместительству пулемётчиком.
Генерал, как обещал, прислал со станции ещё человек тридцать. И таким образом, отряд представил из себя полуэскадрон. Сложнее дело обстояло с лошадьми, но, ухлопав на это два дня, вопрос тоже решили. Отряду был выдан ручной пулемёт «льюис».
Пожилого вахмистра, которого звали Панкрат Филиппович Маслаков, Роман назначил своим заместителем. И сделал это правильно и своевременно, в чём впоследствии вскоре убедился. Он хорошо знал не только местность, но и атаманов станиц и даже некоторых посёлков. А вступившие в эскадрон Федорахина казаки слушались вахмистра беспрекословно. Представился скоро и случай, в котором отряд Романа блестяще выполнил возложенные на него функции. В штаб командира 2-го корпуса из расположенного неподалеку посёлка примчалась женщина с криками о помощи, сообщив, что на посёлок неожиданно нагрянули какие-то люди в казачьей форме: всех грабят, порют, насилуют, а, главное, без разбору, партизан ли, родственник – жгут дома.