Тренировки продолжались. Увлеченность новой профессией, делом, которым всем предстояло заняться, рождала упорство. И на партийном собрании отряда приняли строгое решение. Павел Попович— первый партийный секретарь — так и сказал:
— Предлагаю записать в решении: работать без отстающих, без срывов и только по высшему баллу.
Его поддержали.
Аэродром, лаборатории, классы, медицинские обследования. Самолеты, катапульты, тренажеры, действующие макеты кораблей — и снова контроль медиков. Необычные сочетания упражнений, необычные пробы, необычные дисциплины. Каждый день был похож на другой лишь своим обычным началом — подъем, атлетическая гимнастика, завтрак.
Путь был долог и труден: недели, месяцы, годы. И все они складывались из часов и минут, за которыми стояли настойчивость, смелость, мужество. Многие сутки, проведенные в одиночестве за стенами сурдокамеры, раздражающий зуд вибростендов, бешеное вращение центрифуги, бьющие по барабанным перепонкам перепады давления при испытаниях в барокамере, изнуряющий зной термокамер, вестибулярные тренировки…
«Космонавт — это человек, деятельность которого протекает в необычных условиях, оказывающих на его организм сильное воздействие, нередко близкое к предельно переносимым. Он должен обладать многими специфическими качествами, чтобы сохранять высокую работоспособность в весьма сложных ситуациях. Этими качествами, как правило, обладает летчик, имеющий опыт полетов на современных самолетах».
Эти слова принадлежат Ю. А. Гагарину. Они объясняют важность летной подготовки. И этой подготовке отводилось много времени.
Страшная усталость от физического и нервного напряжения. А утром — снова занятия. И только внимательные глаза близких подмечали «вдруг» появившуюся морщинку у глаз или серебристую нить, затерявшуюся у виска.
Известно, что привыкнуть к усталости невозможно. Так же невозможно привыкнуть к изнуряющей жаре или холоду. А уж к боли и подавно. При всем желании мозоли на руках, ноющие мускулы трудно не замечать… Значит, остается одно — терпеть. Умение терпеливо день за днем переносить разные невзгоды — качество, необходимое для того, кто готовится к космическим полетам. Для Алексея этот вывод стал призывом к выдержке.
Всякое случалось. Угрожающе мчалась навстречу земля, когда перехлестывались стропы и почти гас купол парашюта. Случались болезненные травмы, которые, казалось, перечеркивали заветную мечту.
Иногда жизнь преподносила такие сюрпризы, которые и спустя время, когда случившееся уже давно позади, вдруг вспоминаются, наваливаются волнением, и никуда не уйти от него…
…Видавший виды «Антон» — старенький зеленый биплан — уже тарахтел мотором, когда они заняли свои места в кабине и зацепили карабины вытяжных веревок за подпотолочные тросы. Павел Попович, Борис Волынов, Евгений Хрунов и Алексей Леонов, усевшись на железной скамейке, лишь фразой обмолвились о предстоящих прыжках. Говорили о том, что уже близится осень и что васильки в этих местах блеклые, изнуренные солнцем, не такие, как в Подмосковье.
— Ветер — 320, 8—10 метров в секунду, — сообщил командир корабля.
— Учтите снос, — предупредил инструктор.
Грохот мотора стал ровнее. Машина легла на боевой курс. Глаза всех смотрят в сторону трех электрических плафонов. Сейчас они зажгутся, и каждый подаст свою команду: желтый — «Приготовиться», зеленый — «Пошел», красный — «Отставить»…
Первым шагнул к открытой двери Леонов. Поправил ранец «запаски». Одна нога уперлась серединой ступни в левый нижний угол проема, другая отставлена на полшага назад. Взгляд устремлен вниз, слух обострен.
Звук сирены и одновременное «Пошел» заставляют его на какую-то долю секунды слегка пригнуться, и вот уже он во власти подхватившего его ветра.
Ноги перестали ощущать пол кабины, где-то позади остались прохладный металл самолета, гул мотора, облака гладят по лицу, как край влажного полотенца… Радостное ощущение легкости, ни с чем не сравнимого полета.
Алексей знаком с парашютом давно. Прыгал много: днем и ночью, на воду и на лес. Все прыжки были успешны и благополучны.
В тот день программа была несколько иной. Даже не программа, а снаряжение, в котором предстояло прыгать. Система покидания космического корабля (если вдруг возникнет такая необходимость) конструктивно отличается от обычного парашюта. Поэтому на тренировках космонавт «надевает» под ранец специальную металлическую раму, которую называют «спинкой». С таким приспособлением предстояло прыгать на этот раз и Алексею.