Сделав первый виток, космический корабль «Восход-2» вышел на южную оконечность Америки, миновал мыс Горн и поплыл над Африкой. В 11 часов 30 минут по московскому времени Алексей Леонов покинул кабину корабля и вошел в нажру шлюза. Тут ж последовал доклад:
— Я «Алмаз-два». Место в шлюзе занял.
— Понял, — ответил Беляев.
— Беру управление на себя.
— Понял, — та же спокойная лаконичность.
Беляев переключил тумблер на пульте связи и передал на Землю:
— Докладываю: «Алмаз-два» находится в шлюзовой камере. Крышка люка ШК закрыта. Вое идет по плану. Все идет по графику. Самочувствие отличное. Прием.
Алексей медленно передвигался по шлюзовой камере, точнее — плыл.
— Люк ШК открыт, — уточнил Беляев. — Приготовиться к выходу.
— К выходу готов.
После коронной паузы Алексей доложил:
— Я «Алмаз-два». Нахожусь на обрезе шлюза. Нахожусь на обрезе шлюза. Самочувствие отличное. Подо мною вижу облачность. Море…
Он не говорил. Он кричал. Это были секунды волнения и радости. Секунды упоения необычностью и красотой.
— «Алмаз-два», вас понял. — Беляев все так же сдержан, невозмутим и официален. — Слышу хорошо. Немного потише говорите. Поздравляю с выходом.
И Алексей старался быть сдержанным:
— Спасибо.
Но все-таки не выдержали они официального тона в переговорах. Волнение, рожденное напряжением и радостью, захлестнуло обоих.
— Леша, не забудь снять крышку с камеры.
— Я уже снял крышку.
— «Алмаз-два», я «Заря-один», — включилась в диалог Земля. — Что наблюдаете?
— Кавказ, Кавказ, — кричал Алексей. — Кавказ вижу под собой.
— «Алмаз-два», «Алмаз-два», какие условия для работы?
Пауза была короткой. Даже очень короткой, хотя казалось, что он медлил с ответом. В наушниках смолкли голоса, только сквозь легкий шумовой фон слышно было напряженное дыхание командира.
— Нормальные условия. Начинаю отход…
И тотчас деловито и строго прозвучали слова командира корабля, прозвучали как гимн славе и воле советского человека:
— Я «Алмаз». Человек вышел в космическое пространство. Человек вышел в космическое пространство. Находится в свободном плавании…
Алексей в эти мгновения пытался освоиться в космической бездне. Он глянул вниз, на Землю. Она казалась плоской, только кривизна по краям была окрашена в цвета радуги.
— А Земля все-таки круглая!.. — весело засмеялся он и подался вперед.
И снова — странички из заветной коричневой тетради. Пусть о главном Алексей Леонов расскажет сам.
Выплывая из люка в бесконечный простор Вселенной, я увидел индиговую синеву Черного моря, заснеженные вершины Кавказского хребта, подернутую дымкой чашу Цемесской бухты, а правее — россыпь белых кристаллов сочинских санаториев. Не спеша оторвал от опоры сначала одну руку, потом вторую, отошел сантиметров на двадцать от корабля, вернулся к люку, а затем плавно оттолкнулся от «Восхода-2» и поплыл на всю длину фала, связывавшего меня с кораблем и прикрепленного в трех точках к моему телу.
Возникло необъяснимое чувство абсолютной свободы. Ничто не связывало передвижения в бездонном космическом океане. Находясь на сотни километров над Землей, я не падал вниз, а парил рядом с кораблем, летящим со скоростью около 30 000 километров в час, и сам мчался с такой же скоростью, не ощущая ни сопротивления, ни движения. И только по тому, как быстро менялся земной пейзаж, как скованную льдом Волгу сменили хребты Урала, а затем возникли заснеженные сибирские леса, рассекаемые Обью и Енисеем, можно было судить о скорости, с какой я «шел» по космической тропе. Сделав легкое движение рукой или ногой, можно было завертеться, подобно волчку, или несколько раз перекувырнуться через голову, не ощущая, где верх, а где низ.
Я проделывал все новые и новые движения. Попытался подтянуться к кораблю, взялся за вытянувшийся на всю длину фал и скоро был вынужден руками обороняться от стремительно надвигавшейся громады корабля, весившего на Земле шесть тонн. «Как бы не удариться забралом гермошлема о борт!» — подумал я. Но все обошлось. Подлетев к шлюзу, я ладонями самортизировал удар. Это оказалось легко. Значит, при известной сноровке можно достаточно четко и координированно передвигаться в необычных условиях. Это особенно важно для тех, кому придется монтировать и собирать на орбитах спутники-станции и космические лаборатории.
Попробовал я проделать и ряд движений, присущих монтажникам при сборке. Отвинтил заглушку с киноаппарата, укрепленного снаружи корабля. Куда деть ее? Может, запустить на орбиту? И, размахнувшись, я швырнул ее в сторону Земли. Небольшой предмет, поблескивая на солнце, быстро удалялся и скоро исчез из глаз.