В огромном светлом зале в два ряда выстроились серебристо-белые шары. В хитросплетении труб и разноцветных проводов работали сборщики. Люди в белых халатах, как врачи, вплетали в тело корабля его «нервы» — сложную электронику, которая позволит ему видеть, слышать, держать связь с Землей, выполнять команды ее и пилота.
Шары были большие — метра два или чуть больше в диаметре. Чем-то таинственным казались они в этом просторном зале, где все светилось чистотой, где дышалось легко, а голоса звучали приглушенно.
«Шариков много, — подумал Алексей, — пожалуй, на всех хватит».
— Как видите, не боги горшки лепят, — пошутил Главный конструктор, — не боги их и обжигать будут, — и закончил серьезно, без улыбки: — На этой технике вам летать. Смотрите, изучайте, предлагайте свои варианты.
Будущие пилоты космического корабля расспрашивали о системе управления, о герметизации и теплозащите, об устройстве катапультируемого кресла, о системах, обеспечивающих безопасность полета. Неясностей было много… Особенно активно задавали вопросы Владимир Комаров и Юрий Гагарин. Отвечая на их бесконечные «что» и «как», Сергей Павлович Королев предложил:
— Наверное, одних слов мало. Думаю, найдутся желающие и посидеть внутри?..
Летчики на какие-то мгновения растерялись. Королев не торопил. Алексей хотел было уже шагнуть вперед, как первым прервал молчание Юрий Гагарин:
— Разрешите? — спросил он Главного конструктора.
Через минуту Гагарин исчез внутри шара.
По очереди в корабле побывали все. Конечно же это был не самолет. Многое казалось непонятным и непривычным. Иное кресло, иное оборудование, множество кнопок, переключателей… Но не это удивляло. Алексей всем сознанием ощутил другое: корабль для космических полетов реально существует, он есть, он уже почти готов, значит, скоро…
Королев наблюдал за ребятами, всматривался в лица, прислушивался к репликам, но ни о чем не спрашивал. Оживление внес Гагарин. Как бы опережая вопрос, который должен был быть задан, он простодушно и уверенно сказал:
— Постигнем.
Королев пристально посмотрел на улыбчивого старшего лейтенанта и тоже не сдержал улыбки. Его, видимо, удовлетворило это гагаринское «постигнем», и он терпеливо ждал, когда все познакомятся с «Востоком».
Прощаясь, Сергей Павлович подарил каждому по шкатулке. Внутри деревянного футляра на синем бархате лежали блестящие металлические пятиугольники — точная копия советского вымпела, который покоился на Луне, в районе западной окраины «моря» Дождей. Мысль Главного была проста: пусть эти юноши почувствуют дыхание космоса…
Каждый день отряда был расписан по минутам и насыщен теоретическими и практическими занятиями. Теоретическая программа включала лекции по технике, медицине, биологии, астрономии, геофизике. Практика — занятия на тренажерах и стендах, полеты на самолетах, прыжки с парашютом. В учебном расписании каждого дня неизменно повторялась физическая подготовка.
Курс теоретических занятий в отряде вели инженеры конструкторского бюро К. П. Феоктистов, B. И. Севастьянов, Г. М. Гречко. Константин Петрович Феоктистов был одним из создателей «Востока», свое детище очень любил, рассказывал много интересного, связанного с конструкторскими поисками.
Алексей по-своему воспринимал конструкцию «Востока». Его интересовал не только сам принцип, заложенный в устройство и системы корабля, но и причины возникновения той или иной технической идеи. Почему, скажем, шар, а не остроносый снаряд? Почему старт вертикальный, а не наклонный? Почему запуски ракет к Луне опередили полет человека в околоземном пространстве? И он узнал, как еще в 1957 году, после запуска первого спутника, C. П. Королев разработал перспективный план развития отечественной космонавтики на ближайший период. Он считал, что первый полет человека за пределы Земли может быть осуществлен в 1964–1965 годах. Группа инженеров-конструкторов получила задание исследовать этот вопрос. Были сделаны первые конструкторские прикидки, расчеты. Вначале спорили о характере полета: каким он должен быть — баллистическим или орбитальным?
Советские ученые и конструкторы выбрали второй вариант, ибо осуществление полета по баллистической траектории не сыграло бы существенной роли в решении основных проблем космоплавания. Достаточно сказать, что состояние невесомости при таком полете исчисляется всего лишь несколькими минутами.
В апреле 1958 года, за год до того, как начался отбор кандидатов в первый отряд, конструкторы пришли к твердому заключению: первый космический рейс человека можно осуществить раньше 1964 года. Именно в тот период были разработаны основные принципы создания корабля, требования к нему.