Время перед стартом тянется медленно, томительно. Звенящим тембром звучат в динамике слова руководителя стартовой службы:
— Ключ на старт!
Алексей перестал дышать, напрягся.
— Впереди еще много команд, — заметил стоящий рядом инженер, словно угадав его состояние. — Сейчас вступит в действие автоматика запуска. И уже потом…
— Протяжка один! — прозвенел динамик.
— Включились наземные средства телеметрического слежения за обстановкой на борту, — пояснил инженер.
— Продувка!..
В сложном организме ракеты начался новый цикл. Инертный газ под давлением мгновенно вытеснил из всех магистралей воздух. «Стартовики идут точно по программе», — услышал Алексей голос соседа, и тут же прозвучала новая команда:
— Ключ на дренаж!
Значит, сейчас прекратится подпитка ракеты компонентами топлива, закроются дренажные клапаны…
В динамике продолжали звучать команды:
— Протяжка два!..
Автоматика четко делала свое дело. Включились все средства измерения старта.
— Зажигание!
— Теперь смотри, — снова услышал Алексей голос инженера.
Глаза устремились в одну точку. С площадки наблюдения было видно, как отошла от ракеты кабель-мачта. У основания громадной колонны заметались яркие блики. Начался процесс воспламенения.
— Промежуточная! — отозвалось в динамике.
И тут же вспыхнул слепящий смерч. Вскипели взбушевавшейся силой клубы бело-серого дыма. На землю обрушился и покатился во все стороны по степи нарастающий гул.
Под таким «прессом» острота восприятия повышалась. То, что ощущал Алексей, было сильным и двойственным. С одной стороны, и комок в горле, и слезы на глазах от восторга, а с другой — сомнение: на самом ли деле все это?..
— Подъем!..
Но что это? Ракета оставалась неподвижной. Она лишь дрожала, возвышаясь над половодьем огня и дыма. Наконец медленно, очень медленно начала отходить от стартового стола. Потом — быстрее. Гул сменился оглушительным треском. Языки пламени острыми кинжалами пульсировали у хвоста ракеты.
— Тридцать секунд. Полет нормальный, — сообщил информатор. — Сорок секунд…
Ракета уходила ввысь, превращаясь в яркую светящуюся точку. Гул постепенно смолкал, и только голос в динамике продолжал вести отсчет:
— Сто двадцать секунд. Полет нормальный.
Потом звучали слова о разделении, сбросе обтекателя. И вот торжественное:
— Корабль вышел на орбиту!..
Алексей не скрывал своего восторга:
— Потрясающее зрелище! Трудно сказать, чего в нем больше — красоты или грандиозности.
На борту корабля были двое: четвероногий лохматый космонавт по кличке Звездочка и манекен, облаченный в настоящий скафандр и закрепленный в пилотском кресле, — «Иван Иванович». Алексей вспомнил недавний просмотр. Им показывали пленку с отснятым стартом ракеты с животными. Было хорошо видно, как в момент включения двигателей ракеты собаки испуганно смотрели в днище кабины, прислушиваясь к непривычному шуму. Одна из них уперлась лапами, стараясь пересилить давящую тяжесть перегрузки. Потом собаки повисли в кабине. Нет, они не дергались, не барахтались. Животные казались мертвыми. Потом чуть оживились. Та, что звали Белкой, стала лаять. Вторая — Стрелка — по-прежнему оставалась испуганной. А как перенесет старт человек?..
Предполагать можно было все что угодно. Нужна была проба. Но сначала…
Ребята оживленно обсуждали увиденное, когда подошел Королев и довольно спросил:
— Ну как запуск? Первый сорт?
Перебивая друг друга, они высказывали впечатления от увиденного. Королев слушал, не перебивал.
— А главный вывод каков? — обвел он всех испытывающим взглядом.
Наступило молчание. Королев, как всегда, не торопил с ответом.
Никто не решался начать первым. В вопросе Главного был какой-то скрытый смысл.
— Совсем скоро, друзья, вот так же будем провожать в космос одного из вас.
Сергей Павлович сделал паузу, чтобы увидеть реакцию на свои слова.
— Не беспокойтесь, всем дела хватит. Полеты только начинаются, и все вы будете первыми, только каждый в чем-то принципиально новом, своем…
Корабль-спутник завершил виток вокруг планеты и готовился к спуску. Королева позвали к телефону.