Однажды мы допоздна засиделись под окном на лавочка и не заметили, как открылась калитка и во двор вопим мужчина в темных очках. Глянули и глазам не поверили: перед нами стоял Михаил Куликов.
— Что притихли, орлы? — широко заулыбался Михаил и большими своими ручищами обнял нас всех троих.
Куликов в городе! Этого мы никак не ожидали. После того как он вместе с моим отцом был арестован гестаповцами и через несколько часов по счастливой случайности отпущен, Михаил сразу покинул город и ушел в кличевские леса, где вступил в 208-й партизанский отряд полковника Нечипоровича. Больше о нем мы ничего не слышали. И вдруг Куликов в Борисове! Неспроста, значит.
— Нельзя мне к вам заходить. Но не выдержал. Решил на минутку забежать, узнать, как вы тут. Мать здорова? Малыши как? — засыпал он меня вопросами.
— А вы откуда взялись, Михаил Николаевич? — спросил Саша.
Куликов подмигнул нам и снова заулыбался.
— А вы — молодцы. Подросли на целую голову. Кавалеры, настоящие кавалеры. Только за девушками ухаживать, наверно, некогда. В Борисове я мимоходом, ребята.
Мы поняли, что Михаил выполняет какое-то важное задание.
— Веди к матери, — повернулся ко мне Куликов.
— Хлопцы, давайте посоветуемся с Михаилом, как лучше взорвать бомбохранилища, — предложил я ребятам, когда мы остались втроем.
— Правильно, — поддержал меня Саша. — Вот было бы здорово, если б он с нами пошел на эту операцию.
Минут через десять мы затащили Михаила в мою комнатку и рассказали ему о задуманной диверсии.
— Вы это серьезно?! — испуганно посмотрел на нас Куликов.
— Знаете, сколько там бомб, мин и снарядов? Тысячи! Такой переполох устроим, все фрицы из города сбегут, — восторженно говорил Мелик.
— Вот что, хлопцы, — резко перебил его Михаил, — не смейте об этом и думать. Вы понимаете, что произойдет?!
— Нет, — пожали мы плечами.
— У вас всего пять метров детонаторного шнура, гореть он будет максимум одну минуту, а потом сработает мина. Сколько метров за это время вы успеете отбежать от бомбохранилища? Сто, сто пятьдесят, не больше. От детонации взорвется несколько сот полутонных бомб и такое же количество снарядов и мин. Вы все там погибнете.
— Мы не знали, что они все сразу могут взорваться, — упавшим голосом проговорил Саша.
— Зачем рисковать, ребята? — сказал, прощаясь с нами Михаил. — Эти бомбохранилища мы подорвем другим способом. И постараемся обойтись без жертв.
Куликов обещал доложить секретарю межрайкома Сацункевичу и полковнику Нечипоровичу о нашей просьбе прислать в город связного за толом.
А через два дня после встречи с Куликовым ко мне прибежал заплаканный Киндер.
— Тол у нас украли, — захныкал он. — Может, это ты взял?
— Как украли? — лицо мое выражало крайнее удивление.
— Кто-то залез в баню и утащил весь тол вместе с капсюлями и шнуром. — Отец меня сегодня полдня дубасит. Говорит, что я отдал.
Хотелось смеяться. Но я представил себе, как отец лупит несчастного Мишку, и мне стало жалко своего бывшего школьного товарища.
— Я не брал, Миша. Да и зачем мне столько? Боюсь я этой штукой рыбу глушить. Еще в руках взорвется.
Валя Соколова
Шел ожесточенный бой за переправу на Березине. Небольшая группа советских воинов отбивала атаки гитлеровцев, пытавшихся с ходу захватить мост через реку у деревни Юшкевичи. Красноармейцы из последних сил сдерживали натиск моторизованных частей врага и переправляли на восточный берег реки полевые госпитали и другие нестроевые подразделения, которые отстали от своих полков и оказались в самой гуще боя.
Беспрерывно рвались мины и снаряды. На бреющем полете проносились фашистские стервятники и поливали свинцовым дождем дорогу и обочины. Не думая об опасности, между повозками с ранеными красноармейцами сновала небольшая щуплая девочка с плетеной корзиночкой в руках. Она раздавала красноармейцам индивидуальные пакеты, помогала делать перевязки и опять бежала к большой санитарной машине с медикаментами.
Девочку с тонкими косичками увидел раненный в руку главный врач медсанбата майор медицинской службы Котельников.
— Когда немного утихнет, уведите эту девочку отсюда, — приказал он медсестре Ане.
Аня подбежала к девочке и закричала:
— Сейчас же уходи отсюда! Не видишь, что здесь творится?
— Я помогаю раненым, и вы не имеете права запретить мне это делать, — возразила девочка.