— Именно так. И я не поверю, что Ли упустила случай наложить лапки на данные об этих исследованиях.
— Материалы полевых испытаний?
— Скорее всего. Вот, я сказал всё, что знаю. Идем.
Теперь встали они оба.
— Если мы не возьмем Шану, это вызовет подозрения, — сказал Дик. Ройе вздохнул.
— Конечно. Конечно мы ее возьмем.
Дик махнул Шане рукой, и они покинули часовню.
Часовня, построенная на фундаменте какого-то шедайинского общественного здания, имела секрет, известный всем кадетам: если тихо, негромко разговаривать у самой стены в приделе Святого Брайана, то слышно будет в приделе Святого Ааррина. И наоборот. Но Ройе не учился в Академии и ничего не знал об этом акустическом фокусе.
Дик собирал рюкзак, когда зашел Тонио. У третьекурсников было как раз окно в расписании.
— Ого. И куда это ты?
— На похороны. Или вроде того.
— Мои соболезнования. Кто умер?
— Шанина бабушка.
— Не хочу выглядеть козлом, но причем тут ты?
Дик старательно запечатал церемониальное хаори в вакуумный мешок и положил в рюкзак, поместив вдоль задней стенки, чтоб не помять.
— Она как бы меня усыновила. Увнучила, — он поднял голову и грустно улыбнулся. — Честно говоря, я ненавидел старую ведьму.
— Тогда зачем едешь?
— Шутишь? Ты, что ли, не захотел бы слинять отсюда хотя б на день?
Тонио засмеялся.
— Еще бы. Когда вернешься? Что сказать парням?
— Надеюсь, скоро. Бывай.
Дик застегнул рюкзак, закинул на спину и махнул рукой. Как только он вышел, Тонио растянулся на кровати.
Он очень устал. Честно говоря, он постоянно был уставшим с первой недели после возвращения в Академию, потому что на третьем курсе начиналась подготовка к выпуску, и не было времени даже на небо глянуть. Даже окно, которое им давали для дополнительной подготовки, он использовал для сна. Потому он закрыл глаза и задремал, но очень скоро был разбужен жужжанием сантор-комма.
Вызывал отец.
— Почему у тебя сонные глаза? Ты спишь посреди учебного дня?
— У меня окно.
Глава Службы безопасности Имперского Космофлота чуть искривил губы.
— Окна в расписании даются не для того, чтоб ты спал, а для дополнительного самостоятельного обучения. Это правда, что глава синоби погибла?
— Что?
— Аэша Ли, глава синоби, якобы пропала в переходе между сектором Великана и локальным пространством имперского домена. Сегодня в полночь по времени Мэб состоятся, как они это называют, Звездные похороны.
— А причем тут я? — Тонио подавил зевок.
— При том, что твой приятель по комнате там будет, а я почему-то узнаю об этом не от тебя. Что с тобой, Тонио?
— Со мной ничего, — Тонио слегка рассердился. На себя — за то, что не додумался выяснить, что это за «Шанина бабушка», и на отца — почему тот думает, что Тонио должен шпионить для него за Диком? Однажды он уже из-за этого выставил себя дураком, и вот пожалуйста, опять.
— Ничего, — повторил он. — Я учусь. Работаю. Практикую. У меня мало времени. Да, Дик сказал мне, что та женщина была ему чем-то вроде приемной бабушки, но я и не догадывался, что она синоби.
— А ты не додумался проявить хоть немного участия? В конце концов, он твой друг. Ты не расспросил его подробнее об отношениях с ней?
— Было не очень-то уместно. Он сказал, что ненавидел ее. После этого не хотелось лезть в душу.
Отец покачал головой.
— Ты не станешь хорошим командиром, если не воспитаешь в себе интерес — искренний, неподдельный интерес — к делам своих коллег и подчиненных.
Тонио тяжело вздохнул.
— Ну хорошо, — сказал отец, смерив его взглядом. — Спи дальше, если у тебя нет более полезных дел, — и отключился.
Но поспать дальше у Тонио не получилось: с занятий вернулись Спалах и Гайи.
Приближалось время ужина.
Звездные похороны в Доме Рива — это такие же похороны, как и любые другие, только без покойника. А поскольку в случае смерти хикоси ситуация «тело так и не нашли» — стандартна, то и традиционный церемониал давно уже отработан и даже не очень различается в Империи и Вавилоне: люди собираются в помещении — желательно просторном, желательном имеющем определенное отношение к религии, которую исповедовал покойник, но если покойный не принадлежал ни к какой вере, то достаточно, чтобы из этого помещения видно было звездное небо, — ставят или вешают там портрет умершего, украшают всё это какими-нибудь цветами, говорят речь в честь покойного и умеренно пьют. Можно и неумеренно, как карта ляжет.
Иногда бывает неудобно: человека хорошенько отпели, справили достойную тризну, а он появляется живьем. Но такие чудеса случаются редко.