Канилла смотрела на него с самым невинным видом:
— Так уж вышло, что у меня была соответствующая бумага с вашей подписью. И с печатью. Стандартный бланк, честь по чести…
Он чувствовал себя настолько вымотанным, что даже рассердиться как следует не было сил. Только покрутил головой:
— Ну, Кани… Придется мне завести гауптвахту, каковую здешние военные уставы предусматривают. А мы как-никак гвардейское подразделение. Я серьезно. И знаю уже, кто ее обновит.
— Да пожалуйста, — безмятежно сказала Канилла. — Отсижу, сколько влепите… Можно, я немножко выпью?
Не дожидаясь разрешения, протянула руку к бутылке, налила полчарки и лихо опрокинула, ничуть при этом не поморщившись, закусила розовой конфетой, улыбнулась:
— Командир, я и подумать не могу, что вы меня возьмете за шиворот и выкинете за дверь… Смешно и глупо выглядело бы.
Он бы, пожалуй, и в самом деле, не смог — так что методы убеждения оставались исключительно словесные, а это иногда слабое подспорье…
Канилла пересела ближе к нему, насколько позволил столик. Невесомый халат распахнулся, почти что ничего уже и не прикрывая. Положение, если откровенно, было самое дурацкое — Сварог ее хорошо знал и всерьез подозревал, что словесные методы убеждения окажутся бесполезными. Но не выставлять же, в самом Деле, за шиворот?
— Кани, — вздохнул он, — не надо нам этого делать…
— Надо, — отрезала Канилла. — Командир, вы только не подумайте, что я развратная. Ну какая я развратная, если вы у меня будете только второй? Отрубите мне голову, но с вами надо что-то делать. На вас смотреть страшно, выглядите, как поднятый колдуном покойник… Такое впечатление, что вместо души — один пепел. Да и у меня горсточка пепла присутствует… Я вовсе не собираюсь вас жалеть. Я просто хочу вас утешить. Это будет один-единственный раз, и мы больше никогда к этому не вернемся. Я все обдумала.
— Думаешь, поможет? — вяло усмехнулся Сварог.
— Поможет, — уверенно сказала Канилла. — Уж я постараюсь. Я многое обдумала… Вы, конечно, ничего не ответите — вы мужчина, дворянин, офицер, король, наконец… Но я уверена: Янка добросовестно пыталась вас утешить, как только могла. Ну, вы понимаете, о чем я. Только ничего из этого не вышло. Может, оттого, что она ваша — а здесь нужен кто-то посторонний… Вроде меня. Один-единственный раз… И не говорите, что я вам не нравлюсь, все равно не поверю…
— А ты не думала, что потом нам обоим будет перед Яной чертовски стыдно?
На ее очаровательное личико набежала тень:
— Конечно, думала. Конечно, будет стыдно. Очень. Но я думаю один-единственный раз нам небеса простят. Потому что с вами необходимо что-то делать, сил нет смотреть на вас, такого. Вы просто не имеете права быть таким, король Сварог…
Она одним движением сбросила халат на пол, прильнула к Сварогу и решительно прошептала на ухо:
— Все. Хватит болтать. Обнимите меня…
Совесть покусывала, конечно, и чувствительно — но он обнял девушку и притянул к себе. Дальше была только шалая, жестокая нежность, долгая, то медленная, то пылкая — и полное отсутствие Времени…
И потом он не знал, сколько времени прошло, когда лежал, бездумно уставясь в потолок, обнимая прижавшуюся к нему Каниллу. Что странно, не ощущалось ни капли раскаяния или стыда, словно произошла самая естественная вещь на свете.
Канилла легонько пошевелилась, прошептала на ухо:
— Вам было хорошо?
— Очень, — честно сказал Сварог.
— А теперь прислушайтесь к себе. Как следует…
Он добросовестно прислушался к себе. И понял: с ним что-то произошло. Не мог описать свои чувства в точности, но знал одно: это никак не походило на то, что испытываешь после близости с юной искусной красавицей. Что-то совершенно другое. Боль и тоска от недавних утрат не исчезли совершенно, но теперь отодвинулись на периферию сознания, перестали жечь душу, как жгли совсем недавно который день. Он чувствовал себя совершенно иначе, и это никак не могло оказаться самовнушением — прежде-то оно не помогало, как ни старался…
— Кани, — сказал он в некоторой растерянности, — что это такое?
— Ага, почувствовали?
— Ну да. Это не может быть просто так, случилось что-то…
— Вот именно, — сказала Канилла. И продолжала тоном, каким говорят о самых обыденных вещах, — моя бабушка по матери — дриада. Значит, я тоже, пусть всего на четверть. Честное слово. Или не верите?
— Верю, — серьезно сказал Сварог.
И нисколечко не кривил душой. Поверил еще в Равене, когда они сидели в кольце облавы и Сварог для скоротания времени вел долгие разговоры о всевозможных ученых материях с мэтром Анрахом. Анрах говорил, что существование дриад признавали весьма серьезные книжники, не склонные к выдумкам и не верившие авторам всевозможных баек. Один из них — и Анрах дал ему с собой почитать очередную книгу — сам встречался с дриадой в Брамилонских лесах, чуть ли не три тысячи лет назад. К сожалению, в отличие от многих других трудов, этот был написан невероятно сухим, можно даже сказать, суконным языком, словно отчет о некоем научном эксперименте из разряда длинных и скучных. Но все равно, было интересно.