— Выпьешь? — спросил Марк, но она покачала головой.
И Марк, и Тони были, как обычно, предупредительны. Джанет вдруг с удивлением заметила, что и Крейг тоже взглянул на нее с интересом. Однако поздоровался он вполне равнодушно.
В этот момент появился Метат и сказал, что обед будет через полчаса. Джанет поднялась. Марк и Тони заговорили о работе, а Крейг вернулся к журналу «Яхтсмен», что лежал у него на коленях.
— Я, пожалуй, пройдусь, — сказала она. — Вы не возражаете? — Она обращалась ко всем, но ответил один Марк.
— Только накинь что-нибудь теплое, — сказал он.
— Но мне не холодно. — Джанет еще не привыкла к здешнему климату, но ей очень нравилось, что можно ходить без пальто.
— И все же лучше накинь что-нибудь, — настаивал брат. — Бриз с Босфора иногда пробирает до костей.
— Я не замерзну…
— Пусть Метат принесет шаль. — Низкий голос Крейга заставил Джанет смолкнуть. Неужели он и вправду беспокоится о ней? Или его просто раздражает этот пустяковый спор.
Джанет так изумилась, что несколько мгновений просто смотрела на Крейга, не зная, что сказать, а потом ответила, что ей проще самой сходить за шалью, чем объяснять Метату, что нужно принести. Крейг бегло заговорил со слугой по-турецки, и через несколько минут старик вынес шаль и вручил ее Крейгу. Чуть поколебавшись, молодой мужчина набросил шаль на плечи Джанет. И снова она изумилась. Весь месяц он едва замечал ее, но сегодня казался совсем другим — внимательным и заботливым. Тут она вспомнила, что говорил Марк, когда знакомил их: «Крейг увлекается местной археологией, а ты — историк. Думаю, вы отлично поладите друг с другом».
Но они до сих пор так и не нашли общего языка. «Не велика беда», — говорила себе Джанет, но никак не могла понять, почему их отношения были такими принужденными. С другими друзьями Марка она всегда держалась дружелюбно и легко, особенно раньше, до своего добровольного затворничества, да иное было бы просто невозможно. Постепенно Джанет перестала стесняться и Крейга, но у них, казалось, так мало было общего, что они с трудом находили тему для разговора.
Но Крейг удивил ее еще больше. Он вдруг сказал:
— Я тоже не прочь прогуляться. Я пройдусь с вами, если не возражаете.
Джанет нахмурилась. Не могла же она сказать, что возражает. Она любила гулять одна, такие прогулки возвращали ей покой и умиротворенность.
Несколько минут они шли молча, потом Джанет остановилась.
— Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этой красоте.
Она окинула взглядом мириады мерцающих огней, отраженных в спокойных водах пролива. Бесчисленное множество рыбачьих лодок покачивалось на волнах. На каждой было по два рыбака, один держал фонарь, другой тянул сеть. От лунного серпа по воде бежала серебряная дорожка. Живописные старые постройки у самой воды будили воображение; казалось, они хранят какую-то тайну. Эти деревянные домики были богато украшены резьбой; узорные решетки на окнах первых этажей скрывали обитательниц от чужих глаз. «Интересно, как такой дом убран внутри», — подумала Джанет. Она могла бы спросить Крейга — у него был такой же дом на острове Бюйюк-Ада в Мраморном море, — но он мог подумать, что она набивается на приглашение, тем более что Марк уже несколько раз бывал там. Поэтому она промолчала, решив расспросить потом брата.
— Значит, Босфор и вас очаровал? — с улыбкой спросил Крейг.
— Да… А вы тоже чувствуете это?
— Конечно, я уже привык, но такая красота все равно волнует.
— Вы давно здесь живете? Я знаю, вы учились в Англии, но ведь родились вы здесь?
— Да, но вскоре мы уехали. Мои родители были слишком тесно связаны с Англией и не могли тут поселиться. Но мы часто приезжали навестить бабушку.
— А сейчас вы вернулись навсегда?
— Вовсе нет, просто здесь удобнее вести дела фирмы. Четыре года назад я жил в Греции и, вероятно, осяду там года через два.
«Через два года он осядет в Греции… Надеется, что тогда Диана будет уже свободна и выйдет за него замуж?» Почему-то Джанет не хотелось думать о Диане, такой дорогой для Крейга, что он готов был многие годы ждать ее…
Порой Джанет просто не могла себе представить его влюбленным; иногда она верила, что в его жизни была только одна-единственная любовь… да, так оно и было.
Они пошли дальше. У Джанет почему-то испортилось настроение. Помимо воли мысли ее возвращались к Диане, которую она никогда не видела, но очень ясно представляла со слов брата.
Крейг с Марком учились на одном курсе, потом пути их разошлись, и они не виделись лет десять, пока случайно не встретились в Стамбуле. Марк говорил, что еще в университете Диана всех очаровала красотой и прекрасным характером. Все молодые люди были в нее влюблены, и Марк тоже, но для нее существовал только Крейг. Им было тогда всего по девятнадцать лет.