Глаза Джанет засверкали; она уже готова была спросить, что миссис Флеминг имеет в виду под словами «подобные вещи», но взяла себя в руки. Она была гостьей Крейга и не могла допустить, чтобы он вошел и услышал, что она ссорится с его матерью. Но следующие слова миссис Флеминг поколебали решимость Джанет сохранять спокойствие. Она выразила удивление, что Марк разрешил ей пойти в поход и добавила, что Крейг никогда бы этого не позволил, будь она его сестрой.
– Я, кажется, уже говорила вам, миссис Флеминг, что мой брат не вмешивается в мои дела. – Она не отреагировала на упоминание о Крейге, но что-то в манере его матери убедило Джанет в том, что ей хотелось узнать, известно ли ее сыну о том, где они провели ночь, и поэтому она старается направить разговор в такое русло, где этот вопрос не прозвучал бы слишком прямолинейно. Джанет ждала, обдумывая свой ответ, но вопрос так и не был задан. Миссис Флеминг, видимо, поняла, что расспрашивать об этом надо не Джанет. Очевидно, позднее она задаст тот же вопрос своему сыну.
Ненадолго воцарилась тишина. Миссис Флеминг занялась своей работой, а Джанет смотрела в окно, надеясь увидеть свет фар машины, и одновременно прислушивалась, не идут ли Марк с Дианой.
Они пришли все вместе. Крейг как раз ставил машину у парадной двери, когда подошли Марк и Диана.
– Все в порядке? – спросил Марк без особого беспокойства; очевидно, Крейг уверил его, что нога у Джанет перестала болеть. Марк обернулся к своему другу. – Я очень признателен тебе, Крейг, что ты решил сам отвезти нас домой. Но я мог бы сходить за своей машиной.
Крейг небрежно пожал плечами и, взяв со стула пальто Джанет, подал ей.
– Спасибо, Крейг. – Джанет улыбнулась ему и тут же заметила пристальный взгляд его матери и странный мимолетный взгляд, которым обменялись Диана и Крейг. Джанет почувствовала, что краснеет. Может быть, Диана недовольна мелким знаком внимания, который он проявил к другой женщине? Но она ведь сама предложила, чтобы Крейг проводил Джанет. Крейг тоже как-то странно посмотрел на Диану. Он извинялся? Пытался объяснить, что он обязан проявлять внимание к гостье.
Джанет вся сжалась. Кратковременная радость, которая жила в ней, пока все внимание Крейга принадлежало ей одной, вдруг оказалась раздавленной грузом отчаяния.
Крейг просто выполнял свои обязанности хозяина, и вся его забота диктовалась именно этим. А сейчас он извиняется перед Дианой, которая испытывает вполне понятную досаду.
Когда Джанет и Марк шли впереди Крейга к его машине, Джанет вдруг увидела, какую нежную улыбку Диана подарила Крейгу; эта улыбка обещала чудесное примирение, когда они останутся одни.
Миссис Флеминг и Диана уехали из Стамбула в конце недели. Вечером накануне отъезда они обедали с Марком и Джанет, Тони в этот день был приглашен к своим друзьям. Джанет хотелось под каким-нибудь предлогом уйти из дома, но она не могла подвести Марка и согласилась вытерпеть еще один мучительный вечер. На этот раз Крейг был с Дианой еще внимательнее, и было ясно, что ему невыносима даже мысль о предстоящем расставании, хотя теперь оно будет ненадолго.
Миссис Флеминг была в прекрасном настроении. Она с удовольствием смотрела на Диану и Крейга, совсем как в тот вечер, когда они все обедали в «Хилтоне». Забыв о своей обычной сдержанности, она порывисто повернулась к Джанет и сказала:
– Как приятно матери видеть сына счастливым. Я так долго ждала этого момента.
Марк посмотрел в глаза Джанет, как бы стараясь утешить ее. Его поведение порой озадачивало ее.
Когда гости собрались уходить, Крейг взял пальто Дианы. Она повернулась к нему, чтобы он помог ей его надеть.
– Спасибо, дорогой. – Она с улыбкой повернула к нему голову. Руки Крейга лежали у нее на плечах, удерживая ее рядом. Крейг немного наклонил голову и коснулся губами волос Дианы. Джанет отвернулась, не в силах вынести острую боль в груди.
– Осторожнее, дорогая, – сказал Крейг, когда, спускаясь по ступенькам, Диана чуть пошатнулась. – Дай мне руку, я помогу тебе.
Марк и Джанет проводили гостей до ворот сада и немного постояли с ними на прощанье. Босфор, бурливший от встречных течений из Черного и Мраморного морей, был под стать настроению Джанет. Никогда еще она не испытывала такого смятения чувств.
В следующие несколько недель она с головой окунулась в веселый и беззаботный круговорот развлечений. Были вечеринки в маленьких кафе на берегу пролива. Были обеды, танцы и посещения ночных клубов, не только фешенебельных, но и тех, куда мужчина не поведет свою жену.
Но такая жизнь очень изматывала, и к середине октября Джанет почувствовала, что выдохлась. К тому же все было напрасно: ей ни за что не забыть Крейга, пока она живет так близко к нему.
Было решено, что когда закончится срок работы Марка в университете, Джанет переедет к Салли и Гвен, но теперь она почти решилась вернуться с братом в Англию.
Она сказала ему о своем решении в воскресенье, когда они были одни. Он отложил книгу и искоса посмотрел на нее.
– Но ведь так ты нарушишь контракт.
– Да, я уже думала об этом, Марк, и знаю, что поступаю не лучшим образом. – Она задумчиво смотрела на него, удивляясь странному выражению его лица.
– Это отразится на твоей характеристике, – предупредил он, – потом это может повлиять, если ты опять будешь искать работу за границей.
– Я не собираюсь больше работать за границей, поэтому мне все равно, что напишут в характеристике.
«Странно, – подумала она, – что Марк не спрашивает, почему я вдруг решила вернуться в Англию, проработав в школе всего два семестра». Опять она видела в его глазах сочувствие, озабоченность и даже жалость, которые впервые промелькнули в его взгляде в день несчастного случая и которые она потом замечала не один раз.
Наконец Марк заговорил с грустью в голосе:
– Когда я пригласил тебя приехать сюда, я думал, что это поможет тебе забыть твое горе. А ты… – Он умолк, заметив, что проговорился.
Джанет пристально смотрела на него, снова вспоминая день несчастного случая.
– Марк…
– Что?
– Когда я была под наркозом… когда я бредила… что я говорила?
Он задумчиво посмотрел на нее, не решаясь сказать.
– Ты говорила о Крейге, – медленно промолвил он, и Джанет покраснела.
– Что я сказала?
– Довольно много, – коротко ответил он. Невидящим взглядом она смотрела на рощи кипарисов на склонах дальних гор.
– Значит… ты знаешь? – Она перевела грустный взгляд на брата. – Я все время думала, что же я наболтала… Я чувствовала, что сказала нечто такое, что расстроило тебя, но я не думала, что мне прибредится… Крейг.
Они оба обернулись, когда Метат внес в комнату поднос с чаем. Слуга придвинул маленький столик и поставил поднос на него, затем молча удалился, закрыв за собой дверь. Джанет налила чай, и они пили его в молчании, глубоко погрузившись в собственные мысли, которые ни один из них не хотел высказать. Наконец Марк нарушил молчание, он ругал себя за то, что предложил Джанет приехать в Турцию; он ведь в то время думал, что это поможет ей забыть прошлое.
– Ты представить себе не можешь, что я сейчас чувствую, – продолжал он с глубокой озабоченностью в голосе. – Мне в голову не приходило, что ты… что Крейг может тебе понравиться… Черт побери, Джанет, как это могло случиться? Ты же с самого начала знала о Диане.
Как это случилось? Она опять печально посмотрела на Марка… и вдруг поразилась выражению его лица. Он был бледен, как будто страдал не меньше, чем она. Он не должен так беспокоиться, не должен из-за нее чувствовать себя виноватым и несчастным.
– Все пройдет, – сказала она беспечно, улыбнулась и протянула ему вазочку с печеньем. – Это все… все не так серьезно – ведь я, как ты сказал, с самого начала знала о Диане. – Она даже попыталась засмеяться, надеясь, что Марк не заметит, как неестественно звучит ее смех. – Крейг очень привлекательный, с ним так приятно проводить время, но это… всего лишь увлечение…