– Отнести Гвен чая? – спросила она, меняя тему разговора. – Она уже проснулась?
– Когда я встала, она еще спала. Пойду посмотрю… Гвен еще спала, и они вдвоем пошли пить чай в гостиную.
– Тебе хорошо здесь спалось? – спросила Салли. – Я вижу, ты даже не взяла еще одно одеяло.
– Оно мне не понадобилось, было тепло.
Джанет прихлебывала чай, погруженная в свои мысли. Ей осталось жить в Стамбуле всего несколько дней: они с Марком пообещали родителям приехать домой к Новому году. Они планировали вернуться к Рождеству, но Марк, к немалому удивлению Джанет, изменил свои планы. В этом был виноват Крейг – он уговорил Марка принять приглашение на ужин, который устраивал в канун Рождества. К счастью, Джанет имела повод отказаться от приглашения – она уже договорилась пойти в этот вечер с друзьями на танцы.
– Ты часто встречалась с Крейгом после того вечера? – Салли налила молока в чашку и добавила чаю. – Я слышала, что вскоре приехала Диана, но потом ей пришлось уехать.
– Она приехала сюда навсегда, по крайней мере, у нее были такие планы, но ее адвокат попросил ее вернуться в Англию. Она не подписала какие-то бумаги, и возникли некоторые сложности с продажей имущества. Но сейчас она опять здесь… приехала два дня назад, как сказал мне Марк. А Крейга я не видела почти целый месяц. – Она помолчала, нахмурившись. – Мы завтра должны у него обедать. Нас будет всего четверо, так что мне не избежать этой встречи… а хотелось бы.
Получив приглашение, она стала придумывать отговорки, чтобы не ходить к Крейгу, но они все были так неубедительны, что ей пришлось отказаться от этой мысли. Но и сейчас ее по-прежнему одолевали сомнения и страхи. Ее пугала не только перспектива провести долгий вечер, наблюдая проявление нежных чувств Крейга к Диане, но она боялась, что не сможет встретиться с Дианой, не выдав своей вины. Она знала, что Крейг будет спокоен, уверенный, что его несдержанность, как он выразился, навсегда останется в тайне. Джанет было неприятно думать, что человек, глубоко и искренне влюбленный в женщину, как Крейг в Диану, мог желать связи с другой женщиной, ведь это наверняка превратилось бы в любовную связь, если бы он добился своего. Это еще раз доказывало, что все мужчины одинаковы: они вполне способны изменить, если уверены, что все будет шито-крыто. Джанет размышляла о том образе Крейга, который она себе нарисовала. Она верила, что он хороший, честный человек, но одна часть ее души осуждала его за неверность, а другая болела при мысли, что он ничем не лучше других мужчин.
Марк спустился в гостиную, и Джанет встретила его решительно.
– Я передумала, – сказала она ему. – Я не пойду с тобой к Крейгу.
– Как?.. – Он недоверчиво посмотрел на нее. – Почему?
– Это невозможно. Прости, Марк. Извинись за меня, пожалуйста.
– Но ты же не можешь так подвести Крейга, уже поздно. Так не делают. Он уже все приготовил.
– Мне очень жаль, – повторила она, – но лучше мне остаться дома.
– Но что, черт возьми, я ему скажу? Нельзя же так, Джанет!
– Скажешь, что у меня разболелась голова… или еще что-нибудь.
– Никто не поверит, – рассердился он, и ее глаза наполнились слезами. – Да и не стану я врать! И потом, – добавил он, – как я буду чувствовать себя, когда Крейг и Диана будут заняты друг другом?
Джанет закусила губу. Об этом она не подумала. Но ее решимость не поколебалась.
– Все равно… Я не могу пойти. – Наконец он, кажется, понял ее отчаяние, потому что хмурое выражение его лица слегка изменилось.
– Последние несколько недель ты нарочно избегаешь его. Почему? Что-нибудь случилось?
Джанет бросила на него испуганный взгляд и попыталась отвлечь его.
– Это все из-за того, что мы будем только вчетвером. Если бы присутствовали и другие гости, все было бы не так ужасно. Но ведь не будет даже миссис Флеминг.
– Ты и раньше знала, что приглашены только мы с тобой… и что мать Крейга собирается в этот день навестить свою старую подругу. Почему же ты приняла приглашение?
– Я думала, я смогу преодолеть себя, – ответила она грустно, – но вижу, что мне это не удается. Ради бога, постарайся понять меня, Марк.
– Мне нет необходимости стараться понять. Я знаю, что ты чувствуешь. Но этот обед устроен в нашу честь, потому что мы уезжаем. А ты не хочешь идти. – Она ничего не ответила, и Марк, пожав плечами, произнес: – Я не задержусь. Можешь не ждать меня и ложиться, когда захочешь.
Она открыла ему дверь, и порыв ветра метнул снежинки на ковер.
– Ты пойдешь пешком?
– Нет, возьму машину. Конечно, смешно ехать так близко, но уж больно не хочется идти пешком в такую погоду.
Джанет закрыла за ним дверь и пошла в гостиную. В комнате горел только камин, оранжевые отблески слабо освещали предметы вокруг. Взяв журнал, Джанет опустилась на коврик перед камином и стала перелистывать страницы, но мысли ее возвращались к брату. Она чувствовала, что струсила, и это ее очень огорчало, но она знала, что ее поведению есть оправдание, и надеялась, что Марк сможет убедительно объяснить ее отсутствие.
Крейг, конечно, будет недоволен, но она этого не увидит, и на том спасибо. Она стала размышлять, действительно ли он хотел, чтобы они провели этот вечер с ним и Дианой, и пришла к выводу, что его приглашение было просто проявлением вежливости, ведь они с Марком навсегда покидали Стамбул.
Ее мысли прервал шум подъехавшей машины, и она слегка нахмурилась. Почему Марк вернулся? И звук какой-то другой. Странно, как снег смягчает все звуки. Потом она услышала звонок в дверь. Марк не стал бы звонить. Салли и Гвен не могли прийти, они знали, что ее не будет дома. Джанет услышала, как Метат открыл дверь, тихо отвечая что-то по-турецки. У нее широко открылись глаза, когда до нее долетел резкий голос гостя. Ее сердце неровно забилось, когда распахнулась дверь, и она увидела Крейга. Его лицо было мрачнее тучи, хотя снег в волосах чуть смягчал эффект. Сердито окинув ее взглядом, он сразу понял, что она отказалась от приглашения в последний момент – на ней все еще было вечернее платье.
– Я пригласил тебя на обед. – Дверь зловеще захлопнулась, и Крейг прислонился к ней. Сейчас, в своем теплом твидовом пальто, с шарфом на шее, он казался еще выше и шире в плечах. – Ты всегда отказываешься от своего слова за пять минут до начала обеда? – Он выглядел сердитым, но голос его прозвучал довольно тихо, хотя в нем чувствовались опасные интонации. Сердце Джанет учащенно забилось, и она с удивлением посмотрела на него. Ей никогда бы не пришло в голову, что он способен отреагировать подобным образом.
– Я… Разве Марк не сказал, что у меня разболелась голова?
Она попыталась встать, но ноги ее не слушались, и она осталась сидеть на ковре у камина.
– Сказал, – сухо заметил Крейг. – Но Марк не умеет лгать, и я ему не поверил.
Джанет была в полном замешательстве.
– Извини, но мне никуда не хотелось идти. Тебе не следовало оставлять Диану и Марка. О боже, обед будет вконец испорчен! – воскликнула она, когда эта мысль пришла ей в голову.
– Не волнуйся за них. – Крейг медленно прошел в середину комнаты и расстегнул пальто. – Вряд ли они заметят, испорчен обед или нет. Они сейчас заняты другим.
– Заняты другим? – эхом повторила Джанет. Она попыталась встать. Но от удивления не смогла сдвинуться с места: она увидела, что Крейг снимает пальто, явно намереваясь остаться. Как зачарованная, она смотрела, как он положил его на спинку дивана. – Я не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Я оставил их – пусть обсудят свое будущее, – ответил он коротко, подходя к камину. – Выяснилось, что они любят друг друга.
– Они… что?! – Джанет изумленно смотрела на него, не в силах осознать это странное известие. Невероятно! Только недавно Марк говорил, что не хочет один идти к Крейгу, потому что смущался при виде Крейга и Дианы, «занятых», как он выразился, «друг другом». – Марк и… и Диана?
– Я думаю, весной они поженятся, – ответил он совершенно спокойно.