Рождество Христово
Рождается Иисус в Вифлееме. На встречу с Ним бегут пастухи. И приходят поклониться Ему волхвы с Востока.
В библейской критике эти два текста – о поклонении волхвов из Евангелия от Матфея и о поклонении пастухов из Евангелия от Луки – читаются параллельно. При этом нередко ставится вопрос: какой текст достовернее? Как было на самом деле? Действительно, ситуация здесь, в сущности, одна и та же: Вифлеем, ясли с Младенцем, Мария, склонившаяся над Ним, Иосиф, и идут люди – то ли пастухи со своими пастушескими посохами, то ли волхвы – тоже с посохами. Когда смотришь на икону старинного мастера, то не всегда знаешь, что же именно изображено: то ли поклонение волхвов, то ли пастухов.
В XIX в. библеисты нередко утверждали, что евангелист Лука как эллинизированный писатель, проникнутый духом греческой буколической, т. е. пастушеской, поэзии, увидел в том шествии пастухов, а евангелист Матфей, человек восточный, живущий ветхозаветными текстами, увидел в тех же самых фигурах волхвов, или магов с востока. Наверное, такой подход возможен, но лишь в том случае, если не считать Библию Словом Божиим, богодухновенной от начала до конца. Если же мы убеждены, что в Библии нет ни одного случайного текста, – тогда надо попытаться понять, почему в одном Евангелии фигурируют пастухи, а в другом – волхвы. И как одно Благовещение – явление ангела Иосифу – дополняется другим – явлением ангела Марии, так же и эти два рассказа дополняются один другим.
Пастухи пришли к Младенцу в ту же ночь, когда Он родился. Чтобы добраться до Вифлеема, им понадобилось 15-20 минут после того момента, когда они увидели ангела и услышали ангельскую песнь: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение». Ангел им сказал: «Я возвещаю вам великую радость… (здесь ещё раз употреблено слово «радость») Ибо ныне родился вам Спаситель (вам родился! В Евангелии от Матфея было «тебе родился», а здесь – вам, людям, для вас, для людей родился)»… Итак, проходит несколько минут, и вот они уже на месте, рядом с Младенцем. Они люди простые, их путь к Богу мгновенен. Им не требуется много времени, чтобы прийти к Богу, – этим простодушным, почти диким пастухам.
А вот волхвы. Это интеллектуалы Древнего Востока, они знают всё, читали священные книги древних народов и узнаю'т будущее по звёздам, они могут всё, что угодно, предсказать, как поётся в тропаре праздника Рождества Христова: «… в нем бо звездам служащий звездою учахуся». Их путь к Богу оказывается значительно более долгим и трудным, они идут чуть ли не год, если не больше, – через пустыни, реки, овраги и горы, пока, наконец, не приходят к Нему.
Так и сегодня к Богу ведут два пути. Один – путь простых людей с открытым сердцем. Он быстр и прост. Другой – путь магов, или волхвов. Он долог и труден. Сегодняшняя интеллигенция идёт именно путём волхвов, долгим, трудным, опасным, иногда через ущелья, из которых, кажется, нет выхода, но всё же приводящим к Тому же Младенцу Иисусу. Над этим очень важно задуматься. Это одно из удивительных мест в Евангелии, когда Бог именно через сличение двух рассказов посыпает нам Свою Весть. Узнав об этих двух путях, невозможно читать только о поклонении пастухов в Евангелии от Луки или только о поклонении волхвов в Евангелии от Матфея. Одним путём пришли в Церковь бабушки, которых и сейчас ещё можно встретить во многих деревенских храмах, где они подвизаются уже лет по шестьдесят. Одна такая старушка говорила мне, что за последние семьдесят четыре года она только два раза пропустила воскресную обедню – пока с инфарктом маялась. А так всю свою жизнь каждое воскресенье молилась за обедней и причащалась Святых Христовых Тайн. Она пришла ко Христу путём пастухов. А мы, люди конца двадцатого века, да уже почти двадцать первого, идём трудным путём волхвов. Но идём к Тому же Младенцу Христу. Оба пути ведут в Вифлеем.
Выше была упомянута песнь ангелов из Евангелия от Луки: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение». Мы слышим её в храме в начале каждой утрени, перед шестопсалмием, или в конце утрени, в начале великого славословия, и это наполняет наши сердца совершенно особой радостью. В славянском варианте песнь делится на три части: «Слава в вышних Богу» – «и на земле мир» – «в человеках благоволение». Однако слово «благоволение», по-гречески – эудокиа, в древнейших рукописях стоит здесь в родительном падеже (не эудокиа, а эудокиас). Значит, не «в человеках благоволение», а «в человеках благоволения». Блаженный Иероним, переводивший Евангелие на латинский язык, это заметил, у него так и переведено – родительным падежом: bonae voluntatis. Выражение «добрая воля» («люди доброй воли») происходит именно отсюда. Однако Иероним, правильно поняв здесь грамматическую форму, не понял значения слова эудокиа. Эудокиа – это не добрая воля людей, а воля Божия, ибо этим словом в греческих текстах Нового Завета обычно обозначается именно любовь Божия. Как в словах Бога Отца в момент Богоявления: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих». По-славянски этот текст скопирован очень точно. Со славянского же на русский фразу «О Нем же благоволих» надо перевести как «Которого Я люблю» – «Вот Сын Мой возлюбленный».