В исследовании «Тайные ключи к сердцам советских людей» двести миллионов советских граждан разделялись на несколько больших групп: рабочие, колхозники, военные, интеллигенция, техническая и художественная, то есть представители искусств и литературы, домохозяйки, молодые девушки, юноши, руководящие партработники и т. д. Характеризуя ту или иную группу, Кларк пытался давать рецепты, какими средствами разведчик может завоевать в этой среде доверие.
Вот что писал Кларк о советских людях, объединённых им в группу военных:
«Это наиболее твердокаменные, одетые в непробиваемую броню бдительности объекты. Они осторожны в своих отношениях с новым для них человеком. Они прячут все свои тайны за семью замками. Они в подавляющей массе безупречно честны, преданны и прочее и прочее. Они любят своё оружие, гордятся им, берегут его, как зеницу ока. Они перед всем миром продемонстрировали на полях сражений свою храбрость, своё презрение к смерти, свою талантливость.
Дурак тот, кто пробует атаковать эту группу в лоб. Этих людей надо пытаться завоёвывать обходным манёвром.
Уязвимые места советских военных можно нащупать, только серьёзно изучив их достоинства. Это парадоксально, но это факт.
Военный любит своё оружие — играй на этой струне. Он дорожит своим боевым прошлым, заслугами, орденами — попробуй эту законную гордость замутить лестью. Как ни высоко с официальной точки зрения оценены фронтовые заслуги того или иного военного, ему может польстить и твоё признание.
Помни твёрдо: фронтовик любит вспоминать своё военное прошлое. Если ты хочешь расположить его к себе внимательно, с восторгом слушай его рассказы. Беспрестанно подливай масла в огонь. Меняй в некоторых местах восхищение на зависть. Вздыхай с сожалением в знак того, что ты человек незаметный по сравнению с рассказчиком. Боже тебя упаси от соблазна воспользоваться установившейся близостью и начать задавать вопросы. Довольствуйся тем, что тебе расскажут, и не вытягивай никаких сведений с помощью вопросов. Тебе разрешаются только такие реплики, которые бы побуждали твоего собеседника продолжать рассказ».
«Я, Иван Белограй, прошедший от Сталинграда до Берлина, я, поливший своей кровью и потом этот великий путь, я, Иван Белограй, военный до мозга костей, я, дурак этакий, демобилизовался, в чём теперь горько раскаиваюсь».
С такими мыслями, ясно отражавшимися на лице, постучал Кларк в кабинет военкома, нажал ручку двери, осторожно, но вместе с тем и без лишней скромности распахнул её и отчётливо, во всю звонкую силу своего голоса, не переступая порога, гаркнул:
— Разрешите, товарищ майор?
Военком сидел в своём кресле, у письменного стела с выдвинутым ящиком, который ему служил, буфетной стойкой, и завтракал. Кларк, умеющий видеть многое, что недоступно простому глазу, сразу оценил драматизм своего положения. Во-первых, он понял, что появился в то самое мгновение, когда майор, отрезав пластинку домашнего сала, положив его на хлеб и накрыв половинкой огурца, собирался завтракать. Во-вторых, он понял, что майор раздосадован его, Кларка, несвоевременным появлением. В-третьих, ему стало ясно, что он должен немедленно и под самым благовидным предлогом отступить.
— Приятного аппетита, — Кларк позволил себе сдержанно улыбнуться, разумеется, без малейшей тени угодничества. — Виноват, товарищ майор, помешал. Разрешите удалиться? — И, не дожидаясь ответа, он приложил руку к козырьку фуражки и лихо повернулся кругом,
— Постой! — раздался ему вслед властный, но не лишённый покровительственного оттенка голос майора.
Майор Пирожниченко ещё хмурился, ещё не исчезла с его лица досада, но глаза смотрели доброжелательно. И они, эти глаза, спрашивали: — «Откуда ты взялся, такой пригожий да хороший? Почему ты, военный с ног до головы, без погон?»
— Я вас слушаю, товарищ майор! — проговорил Кларк, вернувшись в кабинет (дверь он не забыл закрыть) и остановившись на почтительном расстоянии от военкома.
У военкома была массивная, круглая, начисто голая голова, шишковатый лоб и широкий мясистый нос. На новеньком, отутюженном, с аккуратно — подшитым воротничком мундире — орденские планки, расположенные в строгой симметрии.
Над головой майора висела карта Закарпатья. На ней, как догадался Кларк, был изображён путь подразделения Пирожниченко, проделанный в период освобождения Закарпатья: маленькими алыми флажками была утыкана почти вся горная долина Тиссы.
Несколько секунд понадобилось Кларку для того, чтобы он дал себе полный отчёт в том, что перед ним сидит старый служака, прошедший нелёгкий путь от солдата до майора. Оттого так дороги ему его майорские звёзды, оттого столько радости доставила ему робкая почтительность демобилизованного старшины.