Смолярчук отлично знал особую агрессивность своего четвероногого друга. Ни в коем случае нельзя сейчас давать ему длинный поводок. Наоборот, надо всё время сдерживать. Но сдерживать разумно, умеренно, не отвлекая от цели и не сбивая со следа. Чуть-чуть пережмёшь в другую сторону, и тонко организованный, обычно послушный любому твоему движению организм собаки перестанет работать на одной волне с тобой.
Осторожно сдерживая овчарку поводком и в то же время поощряя командой: «След! След!», Смолярчук скорым шагом продвигался за Витязем.
— Стой, кто идёт!? — донёсся из-за плотной стены тумана голос Степанова.
Успокаивая отпрянувшего в сторону Витязя, Смолярчук вполголоса назвал пропуск. Вспыхнул и лёг ему под ноги луч электрического фонаря. Ефрейтор Каблуков доложил:
— Товарищ старшина, на КСП обнаружены следы. Замаскированы.
— Сколько? Свежие? — не дожидаясь ответа, он направился к служебной полосе. Осветив её и бегло осмотрев, приказал: — Сообщите на заставу.
Витязь злобно скалил зубы, роняя пену из пасти. Смолярчук отвёл собаку в сторону, чтобы она немного успокоилась, приказал ей сидеть, а сам вернулся к отпечаткам следа нарушителя.
— Ну, посмотрим, что ты за маска, — проговорил он, включая фонарь и передавая его Степанову. — Свети.
Смолярчук решил прежде всего заняться видимым следом. Изучая слабые, неопределённые отпечатки на КСП, он искал ответа на четыре основных вопроса, вставшие перед ним: сколько нарушителей пробралось на советскую землю; когда это произошло; в каком направлении они скрылись; что говорят следы о физическом облике и состоянии лазутчиков.
— Н-да, маска была разумная, — сказал он.
Пройдя по КСП параллельно обнаруженным отпечаткам, Смолярчук убедился, что следы, сделанные им, и чужие, расположены примерно в той же последовательности. Вывод напрашивался сам собой: здесь ухищренно прошли люди, на ногах которых были специальные приспособления. Когда же они прошли? Тяжёлый туман равномерно увлажнил рыхлую землю КСП. Но там, где проложен след, почва не успела потемнеть и была несколько светлее, чем всюду. Значит, след относительно свежий, нарушители не успели далеко уйти.
В какой же стороне скрылись лазутчики — в горах или за Тиссой? Это надо установить точно, не доверяя беглому взгляду. Шагая нормально, человек обычно переносит центр тяжести тела на носок вынесенной вперед ноги. И какие бы приспособления ни применил нарушитель, он обязательно оставит глубокие вмятины со стороны носка. Промерив глубину отпечатков, Смолярчук установил, что наиболее глубокая их часть была обращена в наш тыл.
Оставалось теперь выяснить, сколько нарушителей и кто они. Не зная этого, нельзя начинать преследование. Смолярчук должен точно знать, с каким противником будет иметь дело. Это может понадобиться ему и в том случае, если собака откажется работать, — для сравнения данных при изобличении врага.
В светлое время нарушители могли шагать так, чтобы следы одного строго совмещались со следами другого. В туман это ухищрение они не могли использовать успешно, хотя и пытались. Смолярчук без особого труда нашёл признаки группового перехода границы: неравномерную ширину и длину отпечатков, характерные порожки между ними.
Измерив, наконец, ширину шагов нарушителей — 78-80 сантиметров, — Смолярчук получил ответ и на последний вопрос: все три лазутчика были мужчинами, притом рослыми.
Стоя на корточках, Смолярчук не спеша записывал все данные в свою маленькую аккуратную книжечку в красном кожаном переплёте и спокойно, обстоятельно излагал свои выводы окружающим его пограничникам, В заключение он достал из кармана непромокаемый мешочек с алебастровой мукой, отстегнув флягу с водой и, сделав сметанообразную массу, залил ею один из отпечатков. Степанов неотрывно, с уважением и некоторой долей страха следил за действиями Смолярчука и слушал его объяснения. Крайне напряжённый момент, дорога каждая секунда, а он так спокоен, так деловито нетороплив, будто находится не на границе, не в боевой обстановке, а на учебном пункте…