На пороге столовой показался Громада, с влажными волосами, с натёртым докрасна лицом.
— Объективная действительность, ничего не поделаешь, — посмеиваясь глазами, сказал он.
— Я уже говорила: праведник, а не муж, — Ольга Константиновна материнским жестом, словно перед ней стоял не великан Громада, а мальчишка, пригладила на его голове волосы, поправила воротник рубашки.
— Всю жизнь будешь виновата, Олечка: кому много дано, с того много и спрашивается! — Воинственно щурясь Кузьма Петрович посмотрел на тарелки с ветчиной, маслом, сыром, колбасой и свежей редиской, — А где же коньяк, Оля? Вот ещё одна твоя вина!
Ольга Константиновна достала из буфета бутылку с пятью звёздочками.
— Отлично. Пусть всё это нас дожидается. — Громада открыл дверь соседней комнаты и пропустил Зубавина вперёд.
Они сели в кресла друг против друга.
— Итак, Евгений Николаевич, что нового?
Сообщение Зубавина не явилось неожиданностью для Громады. По новым данным, полученным одновременно из двух источников, незадержанный нарушитель, как и предполагал Громада, затаился в Яворе. В укрывательстве шпиона уличён мастер железнодорожного депо Стефан Чеканюк. В прошлом, при буржуазном режиме, он был «сичевиком», с оружием в руках служил «чёрному патеру» — Августину Волошину. Громада спросил, кто и как уличил Чеканюка. Зубавин назвал имена местных жителей. Один из них, Фёдор Степняк, слесарь железнодорожного депо Явор, возвращаясь домой с ночного дежурства, увидел в конце своей тихой, залитой лунным светом улицы двух прохожих. Они шли, держась в тени черешен, растущих вдоль тротуара. Внезапное появление слесаря испугало прохожих. Они свернули в ближайший переулок и там исчезли. Фёдор Степняк насторожился. Кто они? Если честные люди, то зачем им прятаться? Если чужие, то что им надо на этой улице, где нет ни закусочной, ни аптеки, ни телефона-автомата? Фёдор Степняк перебрал в памяти всех, кто жил по правой и левой стороне Первомайской, и не нашёл ни одного мужчины, который мог бы в столь позднее время возвращаться домой или идти на работу.
На вопрос, в какой дом, по его предположению, могли бы войти эти подозрительные прохожие, если бы им помешали, Фёдор Степняк не дал определённого ответа. Повидимому, он не хотел бросать тень ни на одного жителя Первомайской улицы.
Данные, полученные от шофёра грузовой машины Скибана, живущего по соседству с мастером Чеканюком, как бы продолжали и проясняли рассказ слесаря Степняка.
Скибан сказал, что в прошлую ночь ему плохо спалось: мучили головная боль и удушливый кашель. Под утро, накинув пальто, он вышел в садик подышать свежим предрассветным воздухом. Скоро он почувствовал себя лучше и пошёл в дом досыпать. Не успел он сделать и двух шагов, как увидел на задах своего сада, в малиннике, две мужские фигуры. Одна была незнакомая. В другой, приглядевшись, Скибан узнал долговязого мастера Чеканюка.
— Сосед, ты? — окликнул Скибан.
Люди тревожно метнулись к забору, но сейчас же остановились. Послышался сдавленный смех мастера.
— Шо, сосед, злякався? Заспокойся, голубе, твои куры та индюки в полной сохранности.
Скибан тоже засмеялся и хотел подойти ближе, но сосед перемахнул через заборчик. Уже с крыльца своего дома он проговорил:
— Извиняй, сосед, шо мы с кумом, идучи навпростець, трошки потоптали твий малинник. Завтра ликвидую шкоду. Бувай здоров.
Утром мастер Чеканюк зашёл в дом к Скибану и, угощая его сигаретой, ещё раз попросил извинения за ночное беспокойство и доверительно сказал:
— Сам знаешь, сосед, скоро христово воскресенье. Так вот, на праздник дорогой гость пожаловал, мой стародавний кум. И не с пустыми карманами: в каждом по литру самоделковой горилки. Потому мы и плутали садами. — Чеканюк крякнул, облизал губы: — Первач… Приходи разговляться. Да смотри, друже, не проговорись кому-нибудь про самогон. Бувай здоров.
Всё это, вместе взятое, показалось Скибану подозрительным, а особенно — просьба не проговориться…
Прочтя эти обстоятельные показания, Громада положил на подлокотники кресла туго сжатые кулаки и вопросительно посмотрел на Зубавина.
— Он шофёр, этот Скибан? Работал в тот день?
Зубавин кивнул головой.
— Да. Вернулся в Явор поздно вечером. Но лесоматериалов он не возил.
— Какие меры приняты? — спросил Громада.
— Пока почти никаких. Нарушитель, как мы установили, скрывается в сенном сарае. Арестуем через день, другой, когда окончательно проясним его связи.
— А вы уверены, что это тот, четвёртый нарушитель?