— Мы судим о человеке по его делам.
— Лучший мастер в депо Явор, — сказал Зубавин.
Громада протянул Чеканюку руку:
— Примите, Петро Петрович, благодарность от пограничников. Ваш кум вооружён?
— Вроде как бы нет, а там кто ж его знает…
— Планами делился?
— Пока не успел. Да я и не показывал вида, что меня это интересует.
— Надо сделать так, чтобы при аресте Граба не причинить никакого беспокойства ни Петру Петровичу, ни его домашним, — посоветовал Громада майору Зубавину.
— Граб думает, что вы сейчас на работе? — спросил Зубавин у Чеканюка.
— Да. Утром я проведал его и сказал, что иду в депо.
— Скажите, Петро Петрович, а когда вы пили с Грабом, самогон не развязал ему язык?
— Какой же самогон в пивном баре? — удивился мастер.
— В баре самогона не было, но, может быть, у кума нашёлся? — с улыбкой спросил Зубавин, перелистывая страницы допроса шофёра Скибана.
— Нет, дома мы ничего не пили.
— Как вы с Грабом прошли в дом? — последовал новый вопрос после продолжительного молчания.
— Мы в дом не заходили. Прямо в сарай.
— А когда вы входили, вас никто не видел? Из соседей, например?
— Вроде бы нет.
Зубавин переглянулся с Громадой, закрыл папку и отпустил Чеканюка.
— Ну, каков ваш вывод, товарищ майор? — Громада, нахмурившись, набивал трубку.
— Пока не арестован этот нарушитель, я не имею права считать достоверными ни показания Чеканюка, ни Скибана.
— Да, — генерал густо задымил и закрыл глаза. — Если прав шофёр Скибан, — в раздумье проговорил Громада, — тогда почему пришёл к вам мастер Чеканюк? Вторая версия: Чеканюк искренен, он рискует жизнью. Но тогда зачем понадобилось шофёру Скибану клеветать на него?
— Возможно, он заинтересован в том, чтобы направить розыск по ложному пути, — ответил Зубавин. — Не нравится мне этот Скибан. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что он неспроста приходил к нам. У меня есть подозрение, что он как-то причастен к делу.
— На чём основано это подозрение?
— Пока, товарищ генерал, не имею никаких объективных данных. Буду собирать факты.
Вечером того же дня под проливным весенним дождем Зубавин и сопровождавшие его лица подъехали к верхнему концу Первомайской улицы. Оставив здесь машину и выслав оцепление, они двинулись к дому мастера Чеканюка. И как только они переступили порог калитки, из-под тёмного навеса крылечка неслышно вышел Петро Петрович. Он, повидимому, давно поджидал гостей. Зубавин посмотрел в дальний конец двора, где влажно блестела оцинкованная крыша сарая.
— Постучите. Скажите, что принесли ужин.
Осторожно шагая и с опаской оглядываясь, мастер двинулся к тёмному сараю. Зубавин неслышно шёл рядом, засунув руки в карманы дождевика и обходя лужи.
Подошли к двери вчетвером: посредине Чеканюк, справа Зубавин, слева два вооружённых офицера.
Мастер не в силах был сделать последнего решающего движения — постучать в дверь сарая. Это вынужден был сделать Зубавин.
— Кум, это я… вечеряти… — зашептал Чеканюк, прижимаясь губами к щели между шершавых, набрякших влагой досок.
Ответа не последовало. Ни малейшего шороха не до. носилось изнутри сарая. Зубавин постучал ещё и, немного переждав, постучал в третий раз. Сарай молчал. Зубавин оглянулся через плечо, в темноту, взмахнул рукой. Несколько человек выросли за его спиной. Два из них, молча, в четыре руки схватились за деревянную скобу, набитую на дверь, с силой рванули её. Вспыхнул карманный фонарь. Остриё его луча осветило Ярослава Граба как раз в тот момент, когда на его зубах хрустела ампула с ядом…
Ещё один труп нарушителя. Тяжёлое и сырое лицо алкоголика, серые, будто осыпанные пеплом волосы, суконная куртка с барашковым воротником, сбитые на носках, зашнурованные сыромятными ремешками ботинки на толстой подошве…
Зубавин взял мастера Чеканюка под руку и, отведя его в сторону, под навес крыльца дома, спокойно, будто ничего не случилось, спросил:
— Петро Петрович, у вас есть родственники? Не здесь, в Яворе, а в каком-нибудь дальнем городе?
— Есть. Сестра. В Ужгороде. А… а что?
— У вас с ней добрые отношения?
— Да, очень хорошие.
— Давно вы с ней не видались?
— Больше года… А почему вас это интересует? — мастер с недоумением и тревогой смотрел на майора.
— Почему? — Зубавин помолчал. — Я хотел бы, чтобы вы поехали к сестре в гости. На целую неделю, не меньше. Сегодня же. Прямо вот сейчас. На моей машине.