Грончак подробно описал внешность своих спутников. Один из них, судя по приметам, был «московский агроном», убитый при задержании, личность второго предстояло выяснить. Этим и занялся генерал.
— Вашего спутника, имевшего фальшивые документы научного работника сельскохозяйственной академии, звали Петром Ивановичем Каменевым. Правильно?
Грончак молча кивнул, и на его побледневшем лице резко обозначились искусственные оспинки: он понял, что попался не один.
— Как звали второго вашего спутника?
Грончак приложил руки к груди и умоляюще посмотрел на генерала и майора:
— Не знаю. Клянусь, не знаю! Он прыгнул раньше, и мы с ним мало разговаривали.
— Мало, но всё-таки разговаривали? — Громада закурил, поднялся и прошёлся по кабинету из угла в угол. — О чём же вы разговаривали?
— Он сказал: «Надеюсь, Тарута, у вас хорошая память на лица?»
— Всё?
— Перед тем, как выброситься в люк, он протянул руку мне и Каменеву и сказал: «До скорого свидания!»
— «До скорого свидания!…» — повторил Громада. — Как вы это поняли?
— Мне и Каменеву стало ясно, что мы ещё увидимся.
— Где? Здесь, в Закарпатье? В Яворе?
— Этого я не знаю.
— Вы, конечно, запомнили время, когда ваш самолёт поднялся в воздух?
— В два тридцать шесть ночи.
— А когда прыгнул ваш спутник?…
— Примерно через час.
«Если это верно, — заключил про себя Громада, — то второй спутник Грончака приземлился на венгерской территории. Когда же и каким путём он попадёт сюда, в Закарпатье? Самолёт исключается. Значит, через сухопутную границу. Но если его нацелили на Закарпатье, почему он сбросился над Венгрией?»
— Какой он национальности? — вслух спросил Громада.
— Не знаю. Говорил я с ним только по-немецки.
— И хорошо он владел немецким? Как родным языком?
— Нет, с небольшим акцентом.
— С каким?
— Простите, пан генерал, я не понял,
— Был он знаком с вашими школьными шефами?
— Да, они поздоровались с ним.
— Как именно?
— Не понимаю. — Грончак виновато и заискивающе посмотрел на генерала.
— Я спрашиваю, как поздоровались, небрежно или почтительно? Может быть, как равные с равным?
— По-дружески, — сказал Грончак после продолжительной паузы.
— Как же вы должны были найти друг друга?
— Я сказал, что о встрече никак не договаривались. Поверьте, я больше ничего о нём не знаю. — Грончак скривил губы. — Он барин, а я… я чёрная кость…
Генерал Громада и майор Зубавин переглянулись.
Первый допрос был закончен. Грончака увели.
— Ну? — спросил Громада, испытующе глядя на майора.
Зубавин привык понимать генерала с полуслова. Он пожал плечами:
— Верю и не верю.
— Это, конечно, вообще правильно, но иногда надо набраться мужества, смелости и рискнуть поверить даже врагу. На этот раз я должен поверить, товарищ Зубавин. Грончак спасает собственную шкуру. Теперь мы должны принять меры по задержанию шефа Грончака.
— Товарищ генерал, разрешите задать один вопрос: вы твёрдо уверены, что шеф Грончака попытается проникнуть к нам через сухопутную границу?
— Он обязательно пойдёт через сухопутную границу.
— Почему, товарищ генерал? Мне это ещё не до конца ясно.
— Давайте разберёмся. — Громада взял лист бумаги, начертил чёрным карандашом конфигурацию венгеро-советской границы и примыкающих к ней государственных рубежей Румынии, Чехословакии и Польши. — Здесь пролегает старая шпионская дорога, по которой на протяжении десятилетий пробирались лазутчики. Здесь, на этом международном перекрёстке, на стыке нескольких границ, остались глубоко законспирированные гнёзда иностранных разведок, которые…
— Всё ясно, товарищ генерал. Барин бросил в Закарпатье пробную чёрную кость, чтобы не подвергать опасности свои белые косточки.
— Правильно. Если операция с парашютистами провалится, рассудил шеф Грончака, то я, дескать, останусь цел и невредим, вне пределов досягаемости советского правосудия, под защитой тайных друзей.
— Если же всё будет в порядке, — подхватил Зубавин, — то он незамедлительно сухопутным, испытанным путём прибудет на место назначения. — Зубавин улыбнулся. — Всё должно быть в порядке. Карел Грончак уже сегодня просигнализирует своему шефу, что прибыл благополучно.
Части генерала Громады охраняли границу на протяжении нескольких сот километров по берегам рек и речушек, в неприступных горах, укрытых вечными снегами, на альпийских лугах, в зелёных тихих и солнечных долинах, на чёрных землях равнины, по окраинам городов, по околицам деревень.