К нам в полк еще летом прибыл инженер по воздушной радионавигации воентехник 1-го ранга Александр Александрович Бубнов. Я его знал и раньше, когда он в Ленинграде занимался разработкой радионавигационной аппаратуры для морской авиации, и теперь был несказанно рад его прибытию в наш полк. Сразу же спросил Александра Александровича: не мог бы он посоветовать, каким путем достать какой-либо маяк для полка?
Александр Александрович, подумав, ответил:
- Мне известно, что радиопромышленность изготовляет 25 радиомаяков для ВВС Красной Армии, но вряд ли можно что-либо взять оттуда для морской авиации.
Он опять задумался и продолжал:
- Можно бы использовать мощную корабельную радиостанцию, ну хотя бы "Шторм". А такая есть на складе в Кронштадте, Это я точно знаю. Она снята с линкора "Октябрьская революция" и имеет незначительные повреждения.
- А как взять ее?
- Если командование полка напишет соответствующее письмо, думаю, эту станцию отдадут нам, она там без надобности. А я постараюсь построить из нее радиомаяк в указанном месте.
Я тут же составил письмо. Командир полка Преображенский подписал его, и Бубнов отправился с ним в Кронштадт. Через два дня он привез радиостанцию на аэродром Беззаботное. Здесь мы столкнулись с вопросом: где и как установить радиомаяк? Радиостанция рассчитана на электропитание от бортсети постоянного тока, следовательно, потребуется мощный ртутный выпрямитель для преобразования переменного тока в постоянный. А где взять этот выпрямитель? И тут Бубнов вспомнил, что недалеко от нашего аэродрома есть полигон, на котором испытывается корабельное радиооборудование. И есть там агрегатная, где установлены мощные преобразователи тока, готовые антенные устройства, а также удобные помещения, где можно произвести переоборудование станции.
Преображенский позвонил в Ленинград и добился согласия произвести переоборудование станции на полигоне. Бубнов с командой связистов из шести человек и с радиостанцией "Шторм" немедленно отправился туда. Они трудились, не зная отдыха, и, как и обещал Бубнов, за пятнадцать суток закончили монтажные работы, изготовили антенное устройство. Включили станцию. Работает хорошо в пределах всего диапазона волн передатчика.
По распоряжению штаба ВВС флота радиомаяк и его команду срочно погрузили в железнодорожный эшелон, отправлявшийся к нашей дислокации. Ночью состав прибыл в Ленинград, а утром - на станцию Мга. И здесь - налет фашистской авиации. Бомбы падали в основном на железнодорожные составы, но часть из них взрывалась и на аллеях прилегающего к станции парка, куда бежали люди с эшелонов. Бубнов залег на земле у большого дерева. Рядом дважды рвануло, и он, почувствовав сильный удар, потерял сознание. А когда пришел в себя, увидел, что лежит на платформе около радиомаяка. Лежит, все видит, но ничего не слышит - повреждены барабанные перепонки.
Ночью эшелон выпустили со станции Мга. Дорога заняла ровно три недели.
Вблизи железнодорожной станции находились лесопильный завод, мелкие предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья и рядом - мощная трансформаторная подстанция. Нашлись поблизости, на берегу реки, и подсобные помещения, удобные для размещения личного состава. На этом месте Бубнов и его команда и стали монтировать маяк. Они изготовили переходное устройство, обеспечивающее удобный и быстрый перевод микрофонной передачи на передачу грамзаписи и на другие режимы работы. Составили расписание работы маяка.
И вот Преображенский и я у радиомаяка. Бубнов провел нас в помещение аппаратной, разом включил маяк, рассказал о его тактико-технических данных. В ночное время, сказал он, дальность действия маяка - наибольшая, превышает тысячу километров.
Преображенский тут же объявил благодарность Бубнову и всему персоналу маяка.
С тех пор Александр Александрович Бубнов числился не только начальником действующего радиомаяка, но и моим помощником по радионавигации. Он с большим старанием поддерживал в исправном техническом состоянии и радиомаяк, и радиополукомпасы РПК-2 на всех самолетах полка. Каждую неделю приезжал на аэродром и совместно с техниками и штурманами осматривал аппаратуру, устранял неисправности.
А радиомаяк бесперебойно работал по заявкам полка. В программу передач в эфир Бубнов удачно подбирал знакомые летному составу мелодии и песни. Настроившись в полете на нужную волну, летчики определяли: "Это наш радиомаяк". И у них сразу подымалось настроение.
Помню такой случай. Нанеся ночью бомбоудар по самолетам противника на аэродроме Псков, мы возвращались почти в сплошной облачности. Видимость по горизонту не превышала двух километров. Я настраиваюсь на маяк и слышу голос Бубнова: "Передаю любимую нашу песенку "Иду по знакомой дорожке". В наушниках зазвучала всем известная мелодия. Переключаю приемник радиополукомпаса на Преображенского. Он в восхищении и от устойчивой работы радиомаяка, и от мнения Бубнова в трудные минуты приободрить летчиков.
Весь наш летный состав испытывал чувство удовлетворения работой своего радиомаяка, крепла уверенность в надежном самолетовождении. Где бы, в каких бы сложных погодных условиях ни оказался экипаж, он знал - маяк поможет ему точно определиться, уверенно выйти на нужный аэродром.
В дальнейшем радиомаяк обеспечивал боевые действия не только ВВС Балтийского флота, но и авиационных соединений Ленинградского и Волховского фронтов.
Хотелось бы попутно сказать о дальнейшем боевом пути замечательного специалиста Александра Александровича Бубнова, о его неоценимом вкладе в наше общее дело. В 1943 году он был откомандирован в научно-исследовательский институт для изучения новой радиолокационной техники, предназначенной для установки на самолетах. Затем, после специальных курсов, Бубнов был назначен старшим инженером по радиолокации ВВС флота. По его предложению пять радиолокаторов, находившихся на складах КБФ, были установлены на самолетах-торпедоносцах 1-го МТАП. Экспериментальная проверка, проведенная на Ладожском озере, показала, что дальность радиолокационного обнаружения береговой черты достигала 90 километров, а буксиры с баржами обнаруживались на расстоянии более 20 километров. С помощью этих локаторов летчики 1-го МТАП обнаружили и потопили немало крупных транспортов противника в Балтийском море.
За радиолокационное и навигационное обеспечение боевых действий военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота Александр Александрович Бубнов был награжден орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды. До последних дней его жизни (январь 1979 г.) не прекращалась наша с ним дружба.
Нельзя не сказать еще о двух замечательных специалистах, которые все годы войны находились в составе нашего полка. Это - супруги Шестаковы: Владимир Константинович - начальник полковой метеостанции и Зинаида Семеновна - синоптик. Оба они любили свое дело, в совершенстве владели им и во многом способствовали боевым успехам полка. Мне, как флагманскому штурману, больше чем кому-либо была известна их энергичная, подлинно научная, творческая работа. Бывало, сутками не уходили со своего поста, кропотливо собирая метеоданные. В подавляющем большинстве их прогнозы оправдывались, за что им были благодарны и командование, и весь летный состав.
После войны супруги Шестаковы вновь стали жить в родном Ленинграде. И каждый год в праздник Победы вижу их среди ветеранов морской авиации.
План Гитлера замкнуть второе кольцо блокады вокруг Ленинграда и удушить его голодом начал осуществляться глубокой осенью 1941 года. Фашисты бросили к Тихвину крупные силы, рассчитывая в сжатые сроки соединиться с войсками финнов на реке Свирь.