Она так хотела сделать из него музыканта! Все ее тщеславие сосредоточилось на этом желании. И Володя из сил выбивался, чтобы не подвести Ольгу, которая собиралась щегольнуть им перед Натальей Дмитриевной и всем музыкальным училищем.
Что до самолюбия — Володе не приходилось занимать его у других. Самолюбие вначале и было той главной силой, которая заставляла его часами сидеть за учебниками. Он похудел, стал быстрее в движениях и вместе с тем веселей и смелей.
Андрей Андреевич теперь часто замечал в темных глазах мальчика выражение упрямства и твердости. Может быть, Володя был даже слишком упрям.
Не из-за этого ли между ним и его другом Женькой Горюновым происходили постоянные стычки?
Женька был поглощен идеей поступления в речное училище. Он занят был тем, что осваивал греблю. Ничто больше его не интересовало.
— Что мне экзамены! Все равно в училище придется снова держать!
Прямо из школы он ежедневно отправлялся на Волгу. Сегодня Володя незаметно дошел с ним до реки. Уехать бы на целый день в лодке, пристать где-нибудь к берегу и сидеть на горячем песке!
— А тебе что заботиться об уроках, если хочешь стать музыкантом? Зачем тебе география, химия, алгебра? — говорил Горюнов. — Музыканту нужен талант.
— Ты думаешь, воля сама разовьется?
— Я волю на чем-нибудь интересном постараюсь развить…
Володька, побежали со съезда!
Длинный, мощенный булыжниками съезд полого вел к Волге. Внизу, у берега, над съездом перекинулась полукруглая арка. Под аркой виден сверкающий синью край Волги.
Громыхали по булыжнику подбитые железом колеса телег у парома выстроилась длинная очередь подвод и машин, ржали лошади — здесь, у главного съезда, ведущего к пристани, берег полон движения, шума.
Волга сегодня была рябой от беляков. Крутые волны колыхались по всему простору реки, завиваясь и пенясь на гребнях, и монотонно ударяли о берег.
У берега, привязанный цепью к барже, болтался маленький зеленый катерок «Воробей». Он зарывался носом в волну, брызги сверкали на солнце, фонтаном летели на палубу.
Волга шумела. Седые гребни завивались все круче, ветер свежел. В этом синем неспокойном просторе было что-то непреодолимо притягивающее.
— Рискнешь? — спросил Женька с блестящими озорством и отвагой глазами.
Володя швырнул сумку с книгами на песок, сдернул с головы кепку, подвернул до колен брюки и отрывисто сказал Женьке:
— Идти так идти!
— Как? Решился?
Женька тоже бросил на песок сумку и подвернул брюки. Они разулись, перекинули через плечо ботинки и книги и пошли к лодке. Песок был сырой и холодный, глаза слезились от ветра.
— Когда я уйду из школы, — говорил по дороге Женя, — советую тебе подружиться с Колей Зориным. Садись с ним за одну парту. Зорин — верный человек. Жаль только, не любит разговаривать. Разговаривать ты можешь с Русановым.
— Мы с тобой никогда и видеться не будем? — спросил Володя.
— Будем. По праздникам.
Пока Женька ходил за веслами, Володя стоял у лодки. Ноги окатывала ледяная вода. Жалко расставаться с Горюновым! Но неужели, неужели пройдет это лето и начнется…
Вдруг Володю охватило то беспокойство, которое все эти дни понуждало его жить строго рассчитанной жизнью. Вот опять не устоял перед соблазном. Как хочется покататься на лодке! Володя жадно вглядывался в посеребренную белыми каемками водную даль. Ого! Пошвыряют их волны!
Дух захватывает — такая охота поехать.
А все-таки он не поедет.
«Возьму и устою. Испытаю себя. Все время буду испытывать. Или поехать? Нет!»
Володя сел на песок, вытер носками мокрые ноги, обулся, туже подтянул ремень и пошел встретить Женьку.
— Володя! — издали кричал Женька, волоча весла. — Поедем на отмель! Разведем костер, хлеб будем жарить. У меня хлеб припасен, картошки вот только захватить не догадался… Ты чего? — остановился он, заметив странный взгляд Володи раньше, чем его обутые ноги.
— Не поеду.
— Струсил? — крикнул Женя, выпустив из рук весла и с силой швырнув кепку о землю. — Волны испугался! Сухопутная крыса! Музыкант! До-ре-ми! А я-то рассчитывал… На кого понадеялся? Ну, не ждал. От кого другого, а от тебя…
— Не ругайся. Все равно не поеду, — хмурясь, ответил Володя.
— Знаю. Про уроки, должно быть, вспомнил, зубрила! Отчаливай! Без тебя обойдемся.