Оборвать для нее одуванчики? Всю лужайку вот так и отнес бы!
Но до вечера долго. Петя принялся за дела. Заглянул в свою тумбочку — хоть шаром покати. Надо сбегать в магазин купить хлеба, сахару, чаю. Но раньше всего надо написать в деревню письмо.
«Дорогая моя мама и братишки Сережа, Андрюша и самый младшенький, Костенька! Я жив и здоров. Завтра мне предстоит приступить на заводе к одному важному делу», — писал Петя и, закончив письмо, вспомнил, что так и не рассказал об ушибленном плече.
«Ну и ладно! Не к чему им об этом и знать!»
Он надумал идти в баню. Сегодня день удовольствий. Ванны, которыми его угощали в больнице, Петя ни во что не ставил. Баловство одно эти ванны! Он любил помыться в парной, похлестать спину веником, вылить на себя шаек двадцать горячей и холодной воды.
Решено: баня так баня!
Домой Петя возвращался, промытый чуть не до самых костей, в счастливейшем состоянии духа. До условленной встречи оставалось каких-нибудь три часа.
Но у входа в общежитие, на той желтой лужайке, которую Петя хотел подарить Кате Танеевой, он увидел такое, что сразу испортило ему настроение. На скамейке, сунув руки в карманы, сидел вразвалку парень с таким видом, как будто хотел показать: «Плюю я на все!» — и действительно, не спеша сквозь зубы плевал, а под ногами у него стояли на высоких стебельках яркие, невиданно свежие одуванчики.
— Что ты? — спросил Петя, узнавая в парне Алешу Стрелина.
Да нет, он его не узнал! Алеша Стрелин, с которым Петя часами возился в школе передовиков и, может быть, спас от увечья, развалясь на скамье, с тупым равнодушием глядел на него и даже не шевельнулся, когда Петя подошел.
,— Ты что?
— Иди куда шел. Не задерживайся, — ответил Стрелин, растягивая губы в злую усмешку.
— А я тебя спрашиваю…
Петя замолчал. Что-то такое угрюмое разглядел он в лице этого парня, что понял —. угрозами не возьмешь. «Погоди, я приведу тебя в норму!» — подумал Петя.
— Алешка! А рука-то у меня хоть бы что! — беззаботно воскликнул он и, схватив Стрелина за ворот гимнастерки, с силой встряхнул и поставил на ноги. Он крепко держал Алешу за ворот и, смеясь, приговаривал: — Смотри, ничуть не повредилась рука. Только здоровее после гимнастики стала!
А сам думал, глядя в серое, с опущенным ртом лицо Стрелина: «Да что с тобой, парень?»
— Отпусти!
Петя отпустил. Минуту они постояли молча. Алеша тяжело дышал.
— Идем чаю напьемся, — позвал Петя. — Я любительской колбасы полкило купил. Закусим. Идем!
Он пошел вперед, не оглядываясь, зная, что Стрелин не может не идти.
— Ну, говори, что с тобой? — спросил Петя, собрав на стол чай.
Он с удивлением и жалостью заметил отросшие волосы Алеши, грязную шею и весь его запущенный вид.
— Или нет, сначала поешь. Или лучше сразу скажи. Чаю после напьешься.
— Чего говорить? — не поднимая глаз, ответил Алеша. — На выгонку меня. Увольняют с завода.
— Что-о-о? Алеха, ты врешь!
— Правду говорю.
— Кто увольняет?
— Она. Товарищ Танеева.
Если бы Алеша кинулся в драку, Петя поразился бы меньше, чем услышав эти слова.
Катя Танеева, милая Катя с черной челкой, Катя, которая принесла ему в больницу охапку черемухи и которую сегодня в шесть часов вечера он будет ждать на остановке трамвая возле бульвара, увольняет Алешу с завода!
— За что?
— Бездушная. Вот за что.
— Погоди припечатывать. Рассказывай.
Обида и ухарство перемешались в рассказе Алеши, в каждом слове сквозила враждебность к Танеевой, но Петя ясно представил, что было.
В тот день, когда со станка Алеши вырвалась скалка и Петя упал навзничь на каменный пол. Алеша от страха забился в штабеля покрышек в браковочном цехе. Там его насилу разыскали к концу дня.
После аварии Алешу сняли со станка а поставили подсобным рабочим. Алеша пал духом. Стыдно глядеть на станки, встречаться с людьми, все противно и скучно.
Екатерине Михайловне то и дело приходилось отчитывать Алешу — так он плохо работал, а он в ответ только щурился ей в лицо да смеялся.
Вчера произошел такой случай. Крючки подвесного конвейера, загруженные браслетами, проплывали мимо станков, а Алеша, вместо того чтобы снимать с них браслеты и развешивать возле сборщиков на стойках, забыв обо всем, без дела стоял у окна.
Там его и застала Екатерина Михайловна.
— Ты опять стоишь, Стрелин? — в раздражении крикнула она.
Он обернулся:
— А вы всё подсматриваете?
Не поладить ему с этой инженершей, все равно пропадать! Он сунул руки в карманы, небрежно навалившись спиной на стекло. Стекло треснуло, со звоном полетели осколки. Алеша метнулся и, сам не помня, что делает, вспрыгнул на стоящую поблизости электротележку и погнал вдоль цеха. Куда он собирался на ней убежать?