Выбрать главу

Лиссабон

— Мир скоро изменится, дон Жозе, года через три грянет война, страшная и чудовищная по своим последствиям, и наши страны должны остаться от нее в стороне — ничего хорошего, кроме лишних проблем и напрасно пролитой крови, испанцам и португальцам не даст. Германия жаждет реванша, немцы хорошо помнят то унижение, которое им принес подписанный в Версале мир. И как «обкорнали» по нему территорию страны, передав населенные германцами земли французам, полякам и чехам. Так что первым сигналом к войне станет «аншлюс» — объединение рейха и Австрии в одно, единое государство. А потом настанет черед Судетской области — там проживают три миллиона немцев, которых передали под контроль шести миллионов чехов. Думаю, что Гитлер установит там протекторат…

— У французов союзные обязательства с чехами, они не могут их бросить на произвол судьбы.

— В Париже прекрасно помнят, какие потери понесла Франция в мировой войне — погиб цвет народа. Так что начнется политика «умиротворения» Германии — Эльзас и Лотарингию нельзя отдать, а вот Судеты вполне. Даже те померанские земли с Данцигом, что отошли Польше. Хотя поляки вряд ли на такое согласятся, и будут воевать — особенно когда Британия им даст свои гарантии. И учтите, дон Жозе — Гитлер не одинок в своих притязаниях, у него имеются серьезные союзники, и не только в Европе. Через месяц будет подписан «Антикоминтерновский пакт» с Италией и Японией — вот это и есть точка отсчета будущей войны!

— Я уже боюсь вас слушать, дон Антонио — вы говорите с такой уверенностью, будто вам ведомо будущее…

Португалец осекся и побледнел, увидев, что Асарола чуть кивнул. Какие могут быть шутки, не тот человек испанский адмирал, чтобы его обманывать. Кабесадаш вытер платком выступившие на лбу капли холодного пота, и охрипшим голосом произнес:

— Ах, вон оно что, выходит… Ведь вы знали, дон Антонио, как пойдет мятеж генералов в Испании?

— Да, дон Жозе. Потому предприняли меры, а то война шла бы три года.

— Теперь понятно, почему вы так быстро избавляетесь от марокканских земель. Когда грянет «большая война»?

— У нас есть три года, чтобы к ней хорошо подготовится. На всякий случай — сейчас такой вариант более чем возможен — у власти находятся не Салазар и Франко, а вы и Асанья!

— Санта-Мария, так к Берлину присоединятся Токио и Рим⁈ Но ведь их союз направлен против коммунистической Москвы⁈

— Не больше, чем «вывеска», чтобы скрыть настоящие намерения, достаточно почитать книгу фюрера. Грядет новая попытка «передела» мира, и куда серьезнее. Ведь силы сопоставимыми станут, а новые средства борьбы разрушительными — это касается авиации. Впрочем, когда японцы нападут на китайцев в следующем году после инцидента у моста Марко Поло, в этом убедится весь мир.

— Так-так, но если «союзники» нападут на Антанту, то американцы будут соблюдать нейтралитет, чтобы извлечь максимальную выгоду в идущей войне. Русские смогут остаться нейтральными — не станут же коммунисты спасать французских банкиров и английских лордов. Венгры и турки помогут своим германским союзникам по пошлой войне, они ведь лишились огромных территорий. Но тогда…

Португалец остановился, закурил сигарету. Асарола посмотрел на него с удивлением, тот ведь сделал вполне логичный анализ ситуации. Но ничего не говорил, давая время на размышление.

— В таком случае Ройял Нэви будет связан японцами на Тихом океане, силы там будут равны, ведь англичане могут получить поддержку от голландцев и французов — первые дадут свои крейсера, а вторые новые линкоры — пять старых «бретаней» все же останутся на Средиземном море. Германский и итальянский флоты уравновесят англо-французские морские силы. И тогда роль испанского флота неимоверно вырастет. Да и мы сможем оказать пусть слабую, но поддержку. Ведь так?

— Вы правильно рассуждаете, дон Жозе. Сам рассуждал примерно также — но у нас есть время, чтобы исправить то, что можно успеть сделать. Единственный наш козырь — флот и особенно авиация.

— Так вот почему вы не отменили уже выданные заказы на аэропланы и авиадвигатели. Что ж — становится многое понятным. А малые страны всегда могут стать жертвами сильных соседей. Потому Франция строит свою оборонительную линию на германской границе — теперь у них на многочисленные русские армии надежды нет.