Подходя к собору, он издали услышал басовитое пение органа и мысленно еще раз проклял тех, кто назначил ему свидание именно в этом месте и в это время, – желание войти и послушать было почти непреодолимым. Илларион почувствовал, как не ослабленная толстыми каменными стенами органная музыка пронизывает каждую клеточку тела, резко тряхнул головой, отгоняя наваждение, и огляделся. «Соберись-ка, турист, – скомандовал он себе. – Нашел время для вздохов».
Поодаль он заметил человека, по описанию вроде бы похожего на того, о котором говорила ему Ирма.
Илларион мысленно поблагодарил ее за предусмотрительность, с которой та передала ему всю необходимую информацию. Думая об Ирме, он ожидал новой вспышки эмоций, но ее не последовало, и Забродов понял, что организм привычно привел себя в рабочее состояние без его участия. Нужный ему человек озирался по сторонам, нервно похлопывая себя по штанине скрученной в трубочку газетой. В другой его руке Илларион с легким удивлением заметил упакованную в прозрачную коробочку орхидею и понял, кого так упорно ищет глазами незнакомец: он ждал Ирму.
Илларион неслышно подошел к нему сзади и произнес пароль, стараясь не рассмеяться над детской несуразностью этой игры в шпионов:
– Вы не подскажете, как добраться до железнодорожного вокзала? Я должен сегодня же уехать в Валмиеру.
Человек с орхидеей легонько подскочил, резко обернулся и уставился на Иллариона, не скрывая удивления. Илларион с досадой подумал, что ошибся и что никогда еще не чувствовал себя поставленным в такое глупое положение. Но делать было нечего, и он совсем уже было собрался повторить пароль, когда незнакомец вышел, наконец, из транса и торопливо проговорил отзыв:
– Поезд на Валмиеру уже ушел. Почему бы вам не остаться и не послушать орган святой Марии?
Илларион вздохнул с облегчением – все-таки он не ошибся, описание было точным.
– На вас другой костюм, – заметил он. – Я вас едва узнал, и потом, эта орхидея… Надеюсь, она предназначена не для меня?
Юрген снова вздрогнул, но взял себя в руки; этот совершенно незнакомый ему человек, конечно же, никак не мог знать о его бисексуальности.
– Я упал в воду, – буркнул он. – А где Ирма?
– Ирма… – Илларион поколебался, но в конце концов решил, что правда ему ничем не угрожает. – На границе возник конфликт в связи с задержкой предыдущего груза. Задержка произошла по вине Ирмы, и…
– И?.. – повторил Юрген.
– Не прикидывайтесь идиотом, – нарочно грубо сказал Илларион. – Мы так и будем здесь стоять?
– Ага, – с некоторой печалью сказал Юрген. – Что ж, давайте пройдемся.
Они неторопливо вышли с площади и углубились в каменный лабиринт Старого города. На первом же углу Юрген выбросил орхидею в урну. Секунду подумав, он бросил туда же газету.
– Жаль, – сказал Илларион.
– Вы читаете по-латышски? – удивился Юрген.
– Да нет. Я говорил об орхидее.
– Это всего лишь цветок. Так вы – новый курьер?
– Совершенно справедливо.
– А кто принял вас на работу?
– Меня рекомендовали Старик и Плешивый Гуннар, а непосредственно нанял, конечно же, Тихарь.
– Как его зовут?
– Кого, Тихаря? Олег Капитонович, как же еще.
Да вас что, не предупредили обо мне?
Вопрос был рискованный – о нем действительно могли предупредить, и это наверняка кончилось бы плохо.
– Мы два дня сидим без связи… Черт бы побрал ваших земляков с их конспирацией! Стоит пьяному борову уронить в воду телефон, и ты вдруг оказываешься слепым и глухим! Он, наверное, сейчас так и заходится звоном на дне реки!
– Не думаю, – серьезно сказал Илларион. – Вода, вообще-то, губительно воздействует на электронику. Полагаю, что ваш телефон, если речь идет о нем, безнадежно испорчен. Вы можете воспользоваться моим, если не хотите просто позвонить с почты.
– Проклятье, не делайте из меня идиота! – взорвался Юрген. – Извините, это нервы. Связь была односторонней, так что я просто не знаю, куда звонить. Обычно я связывался с Москвой через Тихаря, но он почему-то не отвечает.
«Ну, еще бы», – подумал Илларион.
– Вы доставили груз? – спросил Юрген.
– Разумеется, – ответил Забродов, глядя по сторонам.
– Где же он?
– Я что, должен был протискиваться по этому кирпичному кишечнику на трейлере, груженном школьной мебелью и почти полутонной вольфрама?
– Тише, тише, не надо кричать!
– Но ведь предполагается, что здесь никто не знает русского языка!
– У вас есть пословица: человек предполагает, а бог располагает… Так где вы оставили машину?
– Машину я оставил на стоянке. Когда разгрузка?
– Немедленно! Вечером мы должны выйти в море, так что необходимо срочно перегрузить ящики в нашу машину…
– Вы с ума сошли, – сказал Илларион. – Ящики стоят в самом дальнем углу и заставлены мебелью. Как вы себе это представляете?
– Проклятье! Какой идиот додумался их туда засунуть?
– Во-первых, грузил машину не я, а во-вторых, куда же их еще было ставить? С краю, чтобы любой идиот мог засунуть туда свой любопытный нос? Что ж, разгрузимся прямо на стоянке. Правда, потом придется снова все загружать…
– Нет, это не годится. Слишком мало времени.
Поедемте на стоянку. Придется разгружаться прямо на пирсе.
– Это рискованно.
– А разве у нас не рискованная специальность?
Илларион рассмеялся и кивнул головой.
– Вы правы, черт возьми, – сказал он. – Кто не рискует, тот не выигрывает.
Купюра исчезла, словно ее и не было, и Илларион в который уже раз подивился той профессиональной ловкости, с которой это было проделано: вот ваши деньги есть, а вот их уже нет – вуаля! Шлагбаум поднялся, и «мерседес» въехал на территорию порта.
– Черт возьми, – сказал Илларион, – у ваших земляков дорогостоящие привычки. Почему бы вам не поучаствовать в процессе удовлетворения их прихотей?
– Увы, – скучным голосом отозвался Юрген, – сегодня я не при деньгах.
– А, – понимающе покивал Илларион, – поиздержались за время стоянки. Но за груз-то вы мне заплатите?
Юрген бросил на него дикий взгляд, и Забродов понял, что сморозил.
– Что вы так смотрите? – недовольно спросил он. – Разве мне не положены премиальные за тот ад, сквозь который я прорвался на границе?
– А там был ад?
– Вы что, не.., ах, ну да, конечно. Ваш телефон утонул, а в газеты эта история еще не попала и, будем надеяться, не попадет. Наши бравые таможенники делили сферы влияния с помощью артиллерии.
– Ваши таможенники?
– Наши таможенники. Наши. И ваши в том числе.
– Это печальное происшествие, но все причитающиеся деньги вам выплатят в Москве. Разве Олег Капитонович этого не оговорил?
– Он сильно спешил, ваш Олег Капитонович…
Куда здесь?
– Налево. Это ваш Олег Капитонович.
– Хорошо, хорошо, наш. Наш Олег Капитонович сильно торопился и ничего не сказал мне о деньгах. Я полагал, что заплатить должны вы.
– Мы давно за все заплатили.
– Вы так доверяете партнерам?
– Мы так доверяли партнерам.
Слово «доверяли» Юрген произнес с нажимом, особо выделив окончание. Взглянув в его сторону, Илларион увидел подмигивающий ему глазок пистолета.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что вы мне не нравитесь, – надменно ответил Юрген. – Вы похожи на.., на подсадного.
– Вы мне тоже не нравитесь, – доверительно сказал ему Забродов, – но это же не повод тыкать в человека пистолетом, как вы полагаете? Если все начнут выбирать себе партнеров в бизнесе, ориентируясь по форме носа или величине живота, мировую экономику ожидает неминуемый крах.
– Мы обсудим проблемы мировой экономики после того, как я взгляну на груз, – пообещал Юрген. – Остановите машину.
– Может быть, сначала доедем до места?