— Примите же, о прекраснейшая из серьезнейших! — пародируя актеров старинных фильмов, протянул блондин. А затем, умильно хлопая голубыми глазами, добавил: — Не посмейте обидеть раба покорнейшего.
Я, краснея, как вареный рак, приняла документы и, бросив короткое «спасибо» постаралась ретироваться. Уже уходя, услышала громкий хохот и кинутую Диме фразу:
— Эй, клоун, работай давай.
— Ничего ты не понимаешь, сноб, — хохотнул в ответ Дима.
Я прижалась спиной к закрытой двери, сгорая от стыда и не в силах сдержать так и норовящие расплыться в глупой улыбке губы. М-да, весело у них. Дима и правда был ничего: конечно, не красавец, но голубые глаза и солнечная улыбка преображали лицо молодого человека.
Следующими на очереди оказались «административщики». Так же вежливо постучалась, осторожно заглянула: кабинет поменьше, зон нет, только три стола. За двумя сидят мужчины. Оба примерно одного возраста, чуть старше сорока.
— Добрый день. Можно вас побеспокоить?
Юристы отвлеклись от мониторов.
— Чем могу помочь? — отозвался тот, что сидел ближе к двери.
— Я Кира, новая ассистентка Кирилла Романовича. Собираю документы и корреспонденцию.
— Да — да, конечно, возьмите, — второй мужчина поднялся и, собрав листы со стола напарника, передал мне.
— Спасибо. Не буду вас больше отвлекать, — и вернулась в успокаивающий туннель коридора.
Последний отдел был пристанищем «арбитражников». Понятно, почему их не посадили рядом с «союшниками». Некоторое соперничество между юристами двух сходных по сути отраслей права повелось еще с тех времен, когда в России существовало два высших суда: Верховный и Высший Арбитражный. Спросите, почему же не ладили? А все просто: Пленумы обоих судов давали разные разъяснения по одним и тем же вопросам. Потому и приверженцы двух отраслей могли, брызгая пеной, доказывать свою точку зрения, считая ее единственно правильной. Вот и была такая абракадабра: в одинаковых случаях арбитражные и суды общей юрисдикции принимали совершенно противоположные решения, руководствуясь разъяснениями своего вышестоящего суда.
Благо сейчас все более — менее устаканивалось — Высший Арбитражный суд упразднили.
В этот раз я стояла перед дверью, собираясь с мыслями чуть дольше, чем в предыдущие. Дождалась до того, что она распахнулась. Выходящая женщина замерла. Низенького роста, худенькая, миниатюрная, но с сильным цепким взглядом.
— Могу я чем — то помочь?
— Да-да, я новая ассистентка Кирилла Романовича, — протараторила уже вызубренную фразу. — Собираю корреспонденцию.
— А, подождите секунду. Сейчас вынесу.
Благодаря всевышние силы за удачное стечение обстоятельств, прижалась спиной к стене, выдыхая. Еще немножко, Кира! Ты большая молодец.
— Держите, — передала конверты женщина и изящно пошагала в сторону лифта.
— Есть! — чуть ли не пища от радости, воскликнула я.
Заносила документы начальнику с идиотской улыбочкой на лице
— Проблем, смотрю, не возникло, — строго посмотрел на меня Воронцов. — Вы почти заслужили похвалу, — моя улыбка сразу же померкла. — Только в следующий раз постарайтесь побыстрее. Звонили с ресепшена — курьер подъехал. Вы все еще здесь, Ржевская?
Отмерев, чуть ли не бегом посеменила к Лене. Вот как это понимать? Такое настроение испортил! Сказал же, что курьер будет через час. Хотя… припомнила формулировку шефа. В течение часа. Вот же юрист до мозга костей! И не придраться. Зависть берет.
На стол Елены облокотился уже знакомый мне молоденький парень.
— Возьмите, — передала стопку документов курьеру.
— Взяли — таки. Поздравляю! — радостно воскликнул парень. — Я Серега.
— Кира, — отчего — то помрачнела я. Серега выглядел не старше восемнадцати. Лена прижала кулак к губам, давясь смехом.
— Кира — Кира — Кира, девчонка без прикрас, Кира — Кира — Кира, улыбнись, порадуй нас, — запел парень, откинув длинную челку, и тут же рассмеялся.
— Поэт? — хмыкнула я.
— Да не, расслабься, — подмигнул Серега. — Я к тебе не подкатываю, просто новое лицо в компании. Познакомиться надо.
— Вот и познакомились, — не смогла больше сдерживать себя Лена и громко расхохоталась. — Иди уже, курьерище. Опоздаешь на почту или в суды — сам перед Воронцовым расшаркиваться будешь.
— Не — не, — помотал головой парень, — идите — ка вы сами к этому мачо — мучачо. А я лучше побегу. Адьос, амигос!