- Чего тихая такая? – немного не доходя до калитки, едва заметной в зарослях девичьего винограда, он остановился, развернул Ларису к себе.
Она только пожала плечами, не решаясь встретиться взглядом. Слишком уж серьезным был тон, она от волнения прошепчет чего-нибудь пискляво, будет ещё неудобнее.
- Боишься?
Сначала она гордо вскинулась, собираясь отрицать, но потом всё-таки кивнула, так и не рискнув поднять подбородок:
- Да…
- Дурочка, - Сашка засмеялся, но обнял так нежно, что прозвучало это совсем не обидно. – Хочешь, весь вечер будем играть в карты, а спать ляжешь у Ирки?
- Нет! Наверное…
Поцелуй был легким, совершенно ни к чему не обязывающим и таким сладким, что Лариса даже хотела обидеться, когда её осторожно отодвинули:
- Пойдем в дом, у тебя руки ледяные. Буду отогревать тебя чаем.
Хотя волнение немного отпустило, зато подняла голову иррациональная обида – значит, кроме чая, ему от неё ничего и не хочется?! Но замерзнуть в мокром купальнике действительно успела, потому не стала протестовать, не хватает только сопли подцепить.
Чай был горячим и чуть горьким от трав, но согревал не он, а ладони, мягко поглаживающие спину. И губы, бережно, даже излишне осторожно касающиеся шеи сзади, чуть ниже линии роста волос. От этих касаний внутри что-то ёкало, сжималось, а щекам становилось жарко. В голове же чуть звенело, и мысли разбегались, только кровь в ушах шумела так, будто за окном накатывали морские волны. И не было никаких сил и желания отодвигаться, когда теплые пальцы стянули бретельки лифчика – того самого, особо красивого! – и такими же осторожными движениями легли на голую кожу, касаясь легко и до того недостаточно, что Лариса сама подалась вперед, крепко вжимаясь грудью в мужские ладони. И целовать начала сама, слепо ища его губы и не решаясь открыть глаза. Пусть в комнате было почти темно, но так было проще. И одновременно сложнее, ведь, не видя его, могла только ощущать. Потому вздрагивала всем телом от более смелых и откровенным ласк, но ничуть не протестовала и даже зашипела что-то ругательное, когда над ухом раздался хриплый шепот:
- Уверена?
Может, уверена до конца и не была, но отодвинуться сейчас точно не хотела.
И ничего, что до ужаса стеснительно, в темноте же этого не видно.
И ничего, что больно – в книгах это описывалось как-то совсем по-другому. Что вроде «незаметного укола мгновенно прошедшей боли». Ничего себе незаметный укол! Но и это ерунда, перетерпит, тем более что в темноте слез все равно не видно.
А он как-то заметил, раз, надсадно дыша, целовал солёные щёки и шептал что-то на ухо. Лариса всё равно не понимала, что именно, но от нежности в его голосе и боль проходила, и хотелось улыбаться. И жадно ловить ртом его губы, чтобы попробовать этот шепот на вкус.
2013 год
Лариса и хотела бы отшатнуться, чтобы можно было сделать вид, будто ничего не произошло, но не смогла. Даже не потому, что Чернышов держал, хотя и это тоже – ладонь на пояснице прожигала сквозь хлопок платья не хуже утюга. И не из-за стоящего за спиной стола, лишавшему возможности отпрянуть.
Она, как завороженная смотрела в глаза, чувствуя на чуть саднящих губах тот самый вкус. Казалось бы, глупость какая, столько лет прошло, но от этого ничего не менялось. И она сама, как ни старалась убедить себя в обратном, тоже не поменялась. Не получилось у Лары им переболеть, просто временная ремиссия, а теперь вот обострение…
Стук в дверь прозвучал негромко, но так неожиданно, что они оба вздрогнули. Но рук Чернышов не отпустил, поэтому пришлось чуть оттолкнуть, упираясь ладонями ему в грудь. И откашляться, иначе по сиплому голосу стоящий за дверью уж точно догадается, что здесь происходит:
- Да?
- Лариса Николаевна, у вас всё в порядке? – входить Марина не стала. Да и дверь не распахнула, только приоткрыла на несколько сантиметров.
- Да, всё хорошо.
- Просто у вас тут было шумно… - Сгустившееся в приемной любопытство можно было чуть ли не руками потрогать.
- Марина, всё прекрасно, спасибо за беспокойство.
Лариса всё же сумела бочком прошмыгнуть к своему креслу, будто отгораживаясь от Сашки столом и судорожно попыталась поправить волосы. И как только умудрился за несколько секунд растрепать до такого состояния…
- Лар, только давай не будем делать вид, что ничего не было.
Той минуты, что копалась с прической, хватило на то, чтобы привести мысли в жалкое подобие порядка, но и то хлеб. Разве что так и не сошедший со щек яркий румянец портил весь эффект.
- Саш, мы это уже обсуждали. И я согласилась, что поговорить надо, но, - она сделала витиеватый жест рукой, - потом.
Судя по упрямо поджатым губам, ответ ему совершенно не понравился. Возразить же не успел, Мартышка не заморачивалась стуком в дверь, сразу её распахнув. Лариса мысленно вознесла хвалу, что в первый раз это была Марина, в силу опыта сообразившая, что резко врываться в кабинет начальства не следует.
- Ну, что, мы едем? – она на секунду замолчала, с недоумением глядя то на явно смущенную крестную, то на дядь Сашу, даже не оглянувшегося на шум. – А что у вас тут было?
- Марта, мы разговариваем, - голос у Чернышова был несколько прохладным. Настолько, что Лара даже едва заметно поежилась. – А врываться без стука вообще не вежливо. Будь добра, подожди ещё пару минут в приемной.
Если у девочки и были возражения, озвучивать она их не стала, справедливо рассудив, что взрослые сами разберутся, а ей безопаснее пересидеть бурю с планшетом. Потом и дверь так же резко захлопнула, успев пискнуть:
- Извините.
- Зря ты с ней так, - помолчав, заметила Лариса, опускаясь в кресло.
Сама того не зная, Мартышка сумела одним своим появлением разрядить обстановку. Во всяком случае, теперь Лара могла дышать полной грудью, а не судорожно хватать воздух.
- Марта уже большая девочка, должна понимать, что это неправильно, - Чернышов тяжело вздохнул и с силой растер лицо. – Я отвезу её на танцы, ты до которого часа работаешь?
Она пожала плечами, пытаясь вспомнить, что на сегодня запланировано. Расписание упорно не желало вспоминаться, да и рабочего настроя не было абсолютно. Хотелось всё бросить и… Дальше думать совершенно не хотелось, ну их, эти крамольные мысли! Одна радость – щеки и так до сих пор горят, больше смутиться вряд ли получится.
- Не знаю. Обычно до семи, а так как пойдет…
- Значит, без пятнадцати семь я жду тебя на парковке.
Он не стал обходить, перегнувшись через стол и, как ещё совсем недавно, сжал пальцами её затылок, так что слова протеста у Ларисы так и не вырвались. Только и смогла, что с трудом сглотнуть и кивнуть. А потом и вовсе нахмуриться от разочарования, когда Сашка только едва-едва коснулся губ и отпустил, резво отодвигаясь. Стыдно сказать, чуть сама вслед не метнулась, разве что заторможенность от всего произошедшего и помешала.
Глава 22
«Ничего не понимаю! Или что-то случилось, или одно из двух!»
м/ф «Следствие ведут колобки», 1986 г.
Так получилось, что дождаться Чернышова на работе не вышло.
То ли на Ларису напало вдохновение, то ли на нервной почве обострилось чувство ответственности, но все запланированные дела успела закончить к началу шестого. Как ни странно, но тяжелее всего дался разговор по скайпу с Иришкой. Подруга, чуть хмурая, но все равно вполне спокойная, как смогла, успокоила Лару, заверив, что ничего страшного, пусть Марта побудет немного с отцом: