- Ладно, тебе захотелось поиграть в самую умную, бывает. Но почему мне ничего не сказала? Ты понимаешь, что вместо этой смс-ки тебя в подъезде поджидать могли?!
- Я хотела… - Лара внезапно разозлилась, поняв, что вместо уверенной речи невнятно и виновато блеет. – Ты сам постоянно что-то утаиваешь, и я не знаю, насколько могу тебе доверять! Я даю тебе рыться в моих документах, копаться в делах фирмы и при этом понятия не имею, что тебе тут на самом деле нужно! Я даже не уверена, что эта якобы кража это не способ отмывания денег. Да, я дура, потому что ни черта в этом не разбираюсь! Ну, не умею я ни схемы ухода от налогов придумывать, ни что-то в этом духе, да мне даже бухгалтерия темным лесом кажется. Дом с нуля рассчитаю и нарисую, а это не умею! Поэтому и доверяла тому, кто разбирается в таком лучше, чем я… - под конец она всё-таки шмыгнула носом и совершенно по-детски, отрывистым движением руки, смахнула слезы, навернувшиеся на глаза. Для полноты картины осталось только сопли рукавом утереть.
Если начало речи он слушал спокойно – во всяком случае, со спины это выглядело именно так – то к концу резко повернулся и шагнул к Ларисе, отчего она инстинктивно отпрянула.
- Ну, давай, изобрази мне тут ещё и ужас. Я тебя когда-нибудь хоть пальцем тронул? Чего дергаешься тогда? – судя по взгляду, это был тот редкий момент, когда Чернышов задумался о том, действительно ли физические наказания такое зло? Чисто в теории это выглядело весьма заманчиво, пусть на практике, тем более на Ларисе, применять никогда и не собирался. Но можно же помечтать, а?
- Ты смотришь так, что мне уже страшно, - честно призналась Лара, но его правоту признала. В этом плане она Сашку никогда не опасалась.
- Тебе и должно быть страшно, - он резко подошел и, отбросив назад её рассыпавшиеся по плечам волосы, плотно обхватил Ларисино лицо ладонями. – Я тебе уже сказал, зачем приехал, повторять не буду. Что ты себе по этому поводу напридумывала, мне примерно понятно, так вот – забудь. Даже если бы оказалось, что ты и сама в это дерьмо умудрилась влезть, я бы тебя отмазал. И если ещё раз что-то такое услышу, по заднице всё-таки надаю, поняла?
Лариса медленно, будто завороженная, кивнула. Реветь расхотелось, зато адреналин, ещё секунду назад бушевавший в крови, резко ударил в голову, иначе с чего бы ей было сказать:
- Сашка…
- Что?
- Я тебя сейчас поцелую. – Прозвучало это с оттенком угрозы.
Чернышов молчал, и молчание это было неоднозначным. В том, что отговаривать он её не станет, Лара была уверена. Чай, не малолетка, первый раз обнимающаяся с понравившимся мальчиком, да и про благотворное влияние небольшого скандала на сексуальную жизнь знала. Но и инициативы не проявлял, это уже настораживало. Поэтому, собравшись с духом, будто предстояло прыгнуть с обрыва в реку, зажмурилась и потянулась к его рту.
Осторожное первое касание, едва-едва прижаться и тут же на миллиметр отпрянуть, впитывая ощущение теплых гладких губ. И ещё раз, чуть смелее и дольше, но всё так же легко, будто поглаживая и согревая своим дыханием. Кончиками пальцев проследить линию челюсти, цепляясь подушечками за отросшую щетину, ещё не заметную глазу, но уже колкую и шершавую, раздражающую чувствительные рецепторы настолько, что дыхание рефлекторно сбилось. Стало глубже и тяжелее, будто приходилось прилагать усилия, чтобы вытолкнуть воздух из легких. И сердце тут же зашлось в тревожном стаккато, быстром и гулком, отдающимся в ушах.
Лариса сама не поняла, когда поднялась с кресла, на мгновение заметив только, что пришлось привстать на цыпочки. И ничуть об этом не жалела, потому что именно так оказалась прижата к Сашке всем телом, распластавшись на его груди. Его пульс так же суматошно колотился под её пальцами, обнимавшими за шею. И не менее тяжелое, чем у самой Лары, отрывистое дыхание опаляло губы. Хотя, наверное, горели они не от него, а от резких ласк его рта, горячих и будто терпких.
Звон в ушах становился нестерпимым, надоедливым и раздражающим, и Лариса недовольно что-то проворчала по этому поводу, не отрываясь от Чернышова. Хотелось ластиться, как кошке, ещё ближе, чтобы окунуться в его тепло, тереться о голую кожу, может, даже оставляя на ней следы. Не из желания причинить боль, а от полноты ощущений, которые переполняли, захлестывали с головой, дурманя разум.
И ладони, сминающие её платье, едва не до боли сжимающие талию, никак не помогали и не унимали этой отчаянной нужды быть ещё ближе. Как и поцелуи, казалось, оставляющие следы на шее, будто тонкую кожу прижгли каленым металлом, навсегда оставив тавро.
Не сразу, но до Ларисы дошло, что этот звон имеет всё-таки стороннее происхождение. И если минуту назад звонил и вибрировал Сашкин телефон, то теперь проснулся уже её собственный, просто свой рингтон узнала не сразу, да и ну его к черту! Однако тот, кто сейчас пытался им с Чернышовым дозвониться, был упорным и явно не желал мириться с игнорированием.
- Да ответь уже, - просипела Лариса, с трудом оторвавшись от его губ. Но отодвинуться сил не было, так и повисла, цепляясь за Сашкины плечи и судорожно дыша ему в шею. – Иначе не отстанут…
Судя по приглушенному то ли рычанию, то ли сдавленному ругательству, Чернышов был с ней согласен, потому, так и не отпустив Лару, другой рукой полез в карман джинсов. Мельком посмотрел на имя абонента, явно собираясь забросить телефон куда подальше, но всё же рявкнул:
- Да!
Лариса тихонько хмыкнула – если бы ей ответили таким тоном, не только трубку бы бросила, но и сам телефон отключила. От греха подальше.
- Щукин получил постановление на обыск ваших с Наумовой машин, сейчас они едут к тебе домой. Вы там?
Не то, чтобы у его смартфона был очень громкий динамик, но не расслышать, когда практически прижимаешься ухом к телефону с другой стороны, почти невозможно. Потому Лариса, в первые мгновения не осознавшая, о чем вообще говорит Максим, вдруг застыла, словно заледенела. И по спине потянуло холодом, как от потока кондиционированного воздуха. Это вмешательство обычной жизни в их пусть неидеальный, но все же интимный вечер оказалось таким внезапным и тревожным, что мгновенно напугало.
Чернышов тоже будто закаменел, даже стало немного больно от того, насколько сильно сжались его пальцы на теле Лары.
- Всё понял, спасибо. – Он перевел взгляд на побледневшее лицо Ларисы. – К машине. Быстро!
Она не смогла бы наверняка сказать, закрыла ли вообще квартиру или бросила дверь распахнутой настежь. Почти кубарем слетела по ступенькам, хорошо хоть догадалась сунуть ноги в мокасины, а не напялить только недавно снятые туфли. В голове было удивительно пусто и звонко, да, тревожно, а когда увидела выражение Сашкиных глаз, то и вовсе перепугалась, но всё равно сразу не осознала, что происходит.
Ну, следователь получил разрешение переворошить их с Чернышовым машины. Неприятно, если честно, но куда деваться, к тому же это не блажь Щукина, а производственная необходимость. Но что-то в поведении Саши было такое, отчего не решилась задать этот вопрос, молча следуя за ним во двор.
Его внедорожник был припаркован рядом с её яркой малолитражкой, отчего любимая Ларисина машинка выглядела моськой на фоне слона. Ещё окончательно не стемнело, но смеркаться уже начало, и фонарь над подъездной дверью не столько освещал путь, сколько приманивал мошек, вьющихся возле него плотным облаком. Двор был практически пуст, разве что из приоткрытой двери одного из гаражей доносились мужские голоса и пьяненький смех.
- Внимательно посмотри, что в твоей внутри необычного, - Чернышов снял «Порш» с сигнализации и открыл багажник.
- Что смотреть? – Лариса беспрекословно выполнила его распоряжение, но всё ещё не поняла, к чему такая спешка.
- Ищи то, чего здесь не должно быть, - сам он быстрыми, но лишенными суеты движениями проверил багажник своего авто и подошел к Ларе, чуть отодвигая её. – Ключи от машины я не терял, и они постоянно при мне, незаметно вытащить не получилось бы, так что ищем у тебя.