Первым шоком для неё было известие, что Тим не совсем обычный скромный юрист, а сын очень известного и влиятельного в Петербурге человека. Узнала она об этом, когда на улице к ней подошел смутно знакомый мужчина в годах и сказал, что он и есть отец Тимофея. Нет, он не угрожал и не пытался откупиться, чтобы она оставила в покое его сына, скорее, проводил разведку. Ольга так растерялась, что даже не помнила, что отвечала на его вопросы. Только думала – если всё это правда, зачем она Тиму? Не красавица, не умница, не гений. Просто обычная девушка из семьи тихих алкоголиков, с которыми она много раз грозилась прервать всякие отношения, если не бросят прикладываться к бутылке, но так и не смогла.
Всё это она озвучила Тимофею при следующей встрече, на это он ответил, что ему плевать, из какой она семьи. Что для него она как раз и умница, и красавица, и гениальный художник. А тот, кому их отношения не нравятся, может идти своей дорогой, уж на то, чтобы обеспечить достойную жизнь себе и своей семье, его образования и умений хватит. Так Оля, сама того не желая, стала женой наследника Хворостова.
А второе потрясение ждало, когда прошлой осенью ей на телефон пришло сообщение с приложенным видеофайлом. Дело в том, что сим-карта была оформлена на Тима – она как раз меняла паспорт после свадьбы, поэтому он оформил её на своё имя. Это сообщение не было похоже ни на спам, ни на попытку подсадить вирус на телефон, потому и открыла. И поблагодарила судьбу, что Тимофей как раз по делам на несколько дней уехал из города. Она бы не смогла держать лицо после того, что увидела. Съемка явно была старой, скорее всего, перегон с видеокассеты. Камера прыгала, лица были нечеткими. У всех, кроме одного – заплаканного подростка, в котором Оля с ужасом узнала Тимофея.
Её долго рвало, после того, как просмотрела до конца. И теперь она прекрасно понимала его реакцию на вопрос по поводу пальцев. Хорош несчастный случай… Но жалости он бы не потерпел, не от неё, не от Ольги, поэтому проревевшись, она вспомнила, что, помимо видеофайла, было ещё и текстовое сообщение. Прочитав его, поначалу впала в панику, не зная, что делать. Даже хотела позвонить его отцу, но… Отношения с Юрием Семеновичем были не то, чтобы плохие, скорее, их не было никаких. Оля терялась под взглядом Хворостова-старшего, смущалась до заикания и вообще побаивалась свекра. Тот же смотрел, как на пустое место, разве что вслух не говоря, что она для его сына блажь. Поиграет в благородного подбирателя сирых и убогих, а потом отправит восвояси.
Личный счет, который Тимофей каждый месяц пополнял на приличную сумму, он открыл для неё ещё до свадьбы, хотя Ольга этого и стеснялась. Но прекрасно понимала, что должна выглядеть достойно статуса своего мужа, потому всё же согласилась, хотя и старалась тратить деньги по минимуму. Поэтому средства, чтобы платить тому, кто прислал видео, у неё были. Так получилось, шантажист считал, что общается с самим Тимом – он только присылал письма, справедливо не желая показывать лицо в видеозвонке. Сумма была немаленькой, но денег хватало, чтобы отправлять их каждый месяц. Потому что для неё было невыносимо знать, что кто-то увидит эту съемку. Оля была уверена, что Тимофею не нужно стыдиться ни увечья, ни того, как оно произошло, но одно дело абстрактно считать, и совсем другое вспоминать этот кошмар. Она его только раз увидела, и то при одной мысли тошнота к горлу подступает, а каково Тимофею…
Поэтому и платила, хорошо понимая, что сама себя загоняет в угол, что нельзя поддаваться на шантаж. Что с каждым разом она всё глубже в этом увязает, но… Продолжала платить и молчать. Правда, через одного знакомого, увлекавшегося не совсем законными способами извлечения информации из сети, смогла узнать, откуда ей присылают сообщения. Номер оказался «серым», и ни на кого зарегистрирован, а что даст знание города?
Несмотря на увлеченность искусством, Оля прекрасно поняла, к чему аккуратные расспросы свекра о том, хватает ли ей денег, зарабатываемых Тимофеем? Может, она и вкладывать их во что-то начала?
Потому, когда Тим сказал, что уезжает, чтобы помочь Чернышову, быстро сложила одно со вторым. Хотя Александра она видела всего несколько раз, зато из рассказов мужа знала, что тот не просто одно время был правой рукой Юрия Семеновича. Именно Чернышову тот доверял и доверяет самые щепетильные и сложные финансовые вопросы, порой вслух сетуя, что приходится опираться на него, а не на родного сына, решившего выбрать свой путь в жизни. А ещё Александр был другом Тимофея, потому тот не мог и не собирался игнорировать просьбу.
Поэтому и те вопросы, и знание, куда отправился муж, сложились в единую картину.
- Вы ему всё рассказали? – Лариса, выслушав эту почти исповедь, с трудом проглотила комок в горле. Она сама не знала, чего ожидать от этой встречи, но точно получила намного больше, чем предполагала. К рукам Тимофея она не присматривалась, поэтому история стала шоком вдвойне.
- Да, - Ольга кивнула, продолжая рассматривать узор своего пестрого сарафана. – Сегодня, когда прилетела, Тим даже сначала наорал на меня…
Ну, кто бы сомневался. Мужчины такие существа, что от стресса сначала орут, а потом уже думать начинают.
- А потом?
- А потом сказал, что его это не волнует. Ему важно моё мнение, а не тех извращенцев, которые любят щекотать себе нервы просмотром таких видео, - она наклонилась, украдкой смахнув все-таки выступившие слезы.
Лариса тоже глубоко вздохнула, пытаясь подавить эмоции, но не получалось. Жалость и уважение по отношению к Ольге, сочувствие Тимофею и… горячая злость на Сашу. Такая, что она всерьез опасалась не сдержаться и выскочить сейчас из кабинета, пойти его искать, желая высказать всё, что думает о его подковерных играх. Но всё же не могла не спросить:
- Зачем вы мне это рассказали?
- Затем, что Тимофей и Александр друзья. У них бывают разногласия, но… Оказывается, это именно он вытащил Тима из той деревни в Чечне, где его держали много месяцев. Нарушил приказ, попал в плен. Рисковал собой ради незнакомого мальчишки. И я знаю, что мой муж до сих пор важен для него. Наверное, это какая-то форма комплекса ответственности за того, кого спас. А ещё для Александра очень важны вы, Тимофей сказал, что ни разу не видел такого – Чернышов ведь наплевал на дела, на то, что рискует своей репутацией и просто свободой ради женщины. Вы особенная для него. А раз наши мужчины дружат, то и мы будем хоть и редко, но видеться. Я знаю, что вы такая же жертва того, кто шантажировал меня, он ведь и вас подставил с этими переводами, поэтому рассказала, чтобы между нами не было непонимания. Я только очень прошу – не рассказывайте никому эту историю.
Ольга смотрела на неё даже слишком серьезно, будто испытующе. И в чем-то Лара ей даже завидовала. Например, её слепой вере собственному мужчине, уверенности в своих пусть и неправильных, но нужных действиях. Пусть не в глазах окружающих нужных, но в своих собственных. Инстинктивная попытка защитить того, кто, по большому счету, в защите и не нуждается, но то он и инстинкт.
- Об этом могли не просить, я никому не скажу.
Оля кивнула, силясь улыбнуться, но получалось плохо. По её глазам было заметно, насколько тяжело дался этот разговор. Она открыла рот, собираясь сказать что-то ещё, но тут с грохотом распахнулась дверь кабинета.
Лариса тоже вздрогнула и даже машинально выставила перед собой так и не выпущенную из пальцев ручку. Прямо почти джедайский меч.
Чернышов не был ни запыхавшимся, ни взмыленным, даже дышал ровно и спокойно, но по глазам было заметно, насколько он напряжен. Если по Оле просто скользнул взглядом, удостоив только мимолетного кивка, то на Ларису смотрел неотрывно и с беспокойством. Скорее, даже с ожиданием чего-то неприятного, но неизбежного.