Даин кричал, что это его Железностопы отбили атаку орков, и что теперь и эльфы, и люди Дейла перед ним в неоплатном долгу, и обязаны платить дань.
Но и те и другие хранили молчание, ожидая возвращения короля из объятий болезни.
Эльфы, потерявшие из тысячи воинов почти четверть, что являлось несказанно высокой ценой для бессмертных и для Сумеречного леса, в первый же день собрали все тела, и отправили на повозках, привезших в Дейл пищу и скарб, в Лихолесье.
С павшими уехали часть свиты Трандуила и Леголас, но сам Лесной король и два десятка его подданных остались пока в Дейле. Эльф, говорят, ездит на дивной гнедой лошади, которая крупнее и умнее любых, виденных ранее.
Гномы на второй день занесли своих погибших глубоко вниз, в отработанные шахты Эребора, которые всегда были местом упокоения народа Ауле — выйдя из камня, возвращались в камень.
На третий день эльфы помогли людям и гномам собрать в огромные кучи тела орков и устроить костры. В этот день везучая Ветка как раз-таки добралась до открытых площадок города-под-горой и насладилась видом и запахом происходящего.
Рана на плече не была глубокой, но оказалась болезненной и поначалу воспалилась. Два дня Ветку терзал жар.
До прибытия эльфийских целителей ей помогала Тауриэль. Это эльфийка раздела и уложила Ветку после прибытия в Эребор. А вовсе не кто-то вроде Двалина, как втайне опасалась девушка. Гномы — такие, с них станется!
Целитель в широкой тускло-серой мантии коснулся Ветки единственный раз, оставил отвар трав в узком кувшине — и, не найдя для себя ничего интересного, ушел к принцам и подгорному королю.
Когда Ветка на четвертый день уже вполне бодро осваивала громадные помещения Эребора, стараясь держаться «своих» гномов, король-под-горой едва-едва начал есть, с помощью целителя избавившись от жара, и восстановив силы хотя бы настолько, чтобы сидеть, опираясь о подушки.
Слегка присмиревший перед лицом очевидно идущего на поправку Торина Дубощита Даин, Трандуил, и Бард — избранный народом новый правитель Дейла, уроженец сожжённого драконом Эсгарота — ожидали свои доли.
Торин, отправивший ворона в Железные холмы, тогда же послал и птиц в Залы Торина, в Синие горы. Оттуда пришел ответ — в Эребор вышли гномы, готовые оставить насиженное место на чужбине и вернуться в отвоеванную вотчину. Торин постоянно справлялся, не идут ли они — ибо Даин не всегда вел себя, как родич и добрый гость.
Воины Даина отыскали в кладовых в недрах Эребора зерно, масло и вино в укупоренных воском глиняных кувшинах ростом с человека. Пища не испортилась за десятки лет. Она не была нужна дракону и осталась нетронутой. Народ Дурина мог небогато, но вполне сносно пережить эту зиму, начиная одновременно торговлю, для которой требовались повозки, лошади и люди.
Между тем, поделить сокровища Эребора следовало немедля.
Дейл, разрушенный, голодный Дейл должен был послать купцов за провиантом и самым необходимым для жизни. Даже развалины Эсгарота не помогали этим беженцам — в Озерном городе давно уже не было богатств и запасов. Люди надеялись начать жить заново на новом месте, но для этого нужно было золото. Сейчас же выжившие после нападения Смауга и в битве с орками несказанно страдали в развалинах.
Трандуил стоял на своем — белые камни Ласгалена и часть сокровищ Эребора, равно как и часть величия победы над орками, принадлежит Сумеречному лесу.
Даин попросту неоднократно предлагал Торину «распилить» сокровищницу пополам. «Каждый мой гном возьмет столько, сколько сможет унести, — говорил Даин, — и тотчас мы покинем Эребор, а ты, кузен, ожидай своих, оголив зад и оставшись без охраны».
Ветку кормили однообразно и небогато. Эльфийка, которая меняла повязки и проверяла, как заживает рана, держалась сухо, поджав губы, и уходила сразу же.
Ветка довольно скоро поинтересовалась у Тауриэль, на какую мозоль она ей наступила, но стражница ответила, что это ей, Ветке, предстоит узнать самой, и что ни одна эльфийская дева никогда не станет ее подругой. «С легкостью обойдусь», - решила Ветка.
Пауза, несмотря на суровые обстоятельства, была кстати. Ветка многое сумела разложить в голове по местам. Хотя она очень радовалась хоббиту Бильбо, Двалину, да и вообще любому из гномов, кто находил часок для того, чтобы поводить ее по Эребору и порассказывать предания о драконе. Так она довольно быстро познакомилась практически со всеми.
Кроме Торина, Фили и Кили.
Постепенно Ветка привела комнату в порядок, протерла зеркало, чтобы заниматься гимнастикой, и даже разобрала одежду. Некоторые ткани сгнили и рассыпались в прах, а другие — видимо, эльфийские шелка — сохранились прекрасно. Ветка подозревала, что ее верховые бриджи с эластаном, туго обтягивающие ноги и ягодицы, тут не слишком уместны — даже мужчины ходили в кафтанах, закрывающих ноги минимум до колена, что эльфы, что гномы. Ветка воспользовалась случаем, чтобы обзавестись гардеробом, хотя ей и казалось, что выглядит она, комбинируя вещи разных миров и эпох, просто по-идиотски.
Хуже всего было с сапогами для верховой езды. Эта обувь не предназначена для длительной ходьбы. И хотя сапоги обмялись и стали удобнее, Ветка настоятельно ощущала потребность в культурных и торговых контактах с каким-нибудь городом, наполненным рукастыми сапожниками.
И вот прошло уж шесть дней после возвращения короля-под-горой в Эребор.
На пятый день Торин сумел сам встать — это значило, пришло время собрать Совет Королей, а именно: Трандуила, Барда и Даина.
В день шестой после Битвы Пяти Воинств при людях из Дейла, эльфах из Лихолесья, гномах Железных Холмов и верных соратниках Торина, над троном в зале Дурина воссиял Аркенстон, заново закрепленный в предназначенной ему оправе.
Король возложил на голову корону и занял место на троне.
Ветка созерцала торжественную часть с высокой галереи. Никто из приятелей не сумел ее сопровождать — все были с Торином Дубощитом.
Двалин отвел ее сюда заранее и оставил, снабдив корзиной кислых, чуть сморщенных, осенних яблок.
***
Ветка видела сверху, как сквозь невосстановленные пока врата Эребора входят гости. Даин был уже тут, по правую руку от Торина и его соратников, обступивших трон. Трандуил сверкал и блистал, как и восемь эльфов свиты, пришедшие с ним. Бард, тот самый черноволосый мужчина, которого Ветка видела на льду озера, явился в богатом кафтане, с роскошным оружием, и также с восемью гражданами Эсгарота, а теперь Дейла.
Торин после коронации и воссияния Аркенстона не остался на троне — спустился, усадив трех королей за квадратный стол, и сам занял место рядом с ними. Все резные стулья с высокими спинками были одинаковыми.
Ветка грызла яблоки и запивала их водой. Ей остро не хватало поп-корна и возможности добавить звук.
Свара, разыгравшаяся внизу, была достойна созерцания.
Даин бил по столу кулаком. Бард принимал патетические позы, и в неудачном ракурсе сверху периодически ассоциировался у Ветки со статуями дедушки Ленина.
Даже Трандуил вскакивал, и мантия его то взлетала, то опадала от широких загребающих жестов руками.
Трижды сгущались тучи и звенела сталь: эльфы клали стрелы на свои луки, ватага Торина ощетинивалась разнородным холодным оружием, гномы Железностопа, самые многочисленные тут, гремели мечами и топали, а люди, хотя и не пасовали, но размахивали секирами и копьями не так активно. Им придавал уверенности только их предводитель.
Но в этот раз все обошлось миром и согласием.
Эти переговоры были названы впоследствии Великим разделом сокровищ и земель, и длились так долго, что Ветке осточертело за ними следить. Тем более, не все разговоры она понимала, а яблоки кончились. Она спустилась с галереи и боковыми коридорами вышла к вратам Эребора — посмотреть, на ком приехал Трандуил. Но увы, Герца не было среди пасущихся на жалких остатках вытоптанной, окропленной кровью травы, коней.
Ветка бы и раньше отправилась на поиски своего боевого товарища. Но с одной рукой на Герце, как и пред светлыми очами Трандуила, делать было нечего. Силы восстанавливались не так быстро, и Ветка отложила этот непростой вопрос на потом.