— Это что, военное поручение, Владыка? Чем я заслужил такую… особую милость?..
— Тебе не помешает отдохнуть. Она поможет тебе восстановиться. А ты отвлечешь ее от невосполнимой утраты.
— От невосполнимой?..
— Да, — Трандуил заулыбался, изучая перстни на руке. — Ее конь теперь мой.
— Ты отнял лошадь у человеческой женщины, Трандуил?
— Не отнял, а честно выиграл в игре, которую она предложила сама. А что тебя беспокоит? Это королевская лошадь. Ей она ни к чему. В конце концов, дам другую. Разумеется, пока она не станет королевой Дубощита, но тогда у нее появится выбор достойных животных, я полагаю. Внутри горы лошади очень ценятся, и их там полным-полно, — съязвил лесной король.
— Мы двигались налегке, — горько сказал Мэглин. — И намного опередили эльфов Ривенделла. Но они уже в Сумеречном Лесу. Владыка, какая королева Дубощита? Я понял, что они везут, и лишь догадываться могу, какое ужасное горе может постичь наши края. До Ольвы ли?
— Ну а что же с ней делать? Запереть в темнице? Выгнать в Дейл? Вам будет хорошо… вместе. У нее рана в душе, у тебя, видимо, на теле. Судя по тому, как ты стоишь передо мной, и не одна. Ступай.
— Ты шлешь ей… развлечение, Трандуил?
— Занятно, — сказал Владыка. — Мне кажется, что ты пререкаешься со мной. Просто ступай к каскадам и восстанови там силы. Я пришлю целителя туда. Туда. Ты меня понял? Очень скоро мы выступаем в Дейл, и, если ты успеешь выспаться и излечиться, ты поедешь со мной. Как обычно. По правую руку.
— Владыка, а где Даэмар?
— Он отбыл с особым поручением, надолго, я полагаю.
— Вы лишили меня друга, и…
— И?
— И отправляете к Ольве?
— Ну это ты у нас был женат на человеческой женщине, — тонко усмехнулся Трандуил. — Полагаю, тебе будет вполне комфортно. Ты хорошо понял мой приказ?
Мэглин с полминуты смотрел на своего короля… потом низко поклонился, и вышел.
— Дай ей шанс вернуть долг, — громко сказал Трандуил ему в спину. — Мне надоело, что тебе все должны. Пусть она повозится с тобой, и не чувствует себя обязанной.
Мэглин дернулся, как будто Владыка ткнул кинжалом.
Прошел, бряцая поврежденными доспехами, во двор и вскочил на лошадь, которую еще не успели расседлать. Через секунду он выехал за пределы внутренних покоев и дворов из главных ворот, и направился к каскадам.
***
Ветка с неохотой сделала зарядку… именно зарядку, а не провела тренировку; и испробовала импровизированного глинтвейна. Она оставила бутылку вина вблизи очага, но так, что сладкое вино нагрелось, а стекло сосуда при этом не лопнуло. Вот если бы тут оказался кувшинчик из голубых палат — можно было бы приготовить напиток погорячее.
И приготовилась отдыхать, подманивая на крошки птиц. Нехитрые занятия последних пары дней, и много сна — наверное, так хорошо спалось от свежего вкусного воздуха Средиземья, Сумеречного Леса — наконец отчасти успокоили ее.
Ветка пригубила вино.
На тропе, огибающей дворец, появился всадник.
Ветка замерла — столько подробностей разом она заметила в фигуре эльфа и в походке лошади.
Оба с ног до головы были забрызганы кровью и грязью. Лошадь прихрамывала. Масть ее не была видна; всадник в посеченных доспехах ехал, понурившись, держа шлем в руке. Разорванный плащ клочками свисал с плеч. Пара смотрелась, как вырвавшаяся из ада.
Ветка встала и сперва чуть попятилась, затем поставила бокал и двинулась вперед.
Всадник тяжело спрыгнул; лошадь добрела до каскадов, и сунула морду в одну из чаш. Ветка уже стояла поблизости, не зная, надо ли вмешаться. Приехавший отстегнул подпругу, и бросил седло, а следом и уздечку прямо на траву, потом повернулся к Ветке…
— Мэглин! Мама дорогая!
— Приютишь? — как-то тяжело сказал эльф и начал крениться. Гордо выстояв у Трандуила, он лишился сил здесь.
— До комнатки ты дойдешь?
— Я надеюсь, у тебя тепло? — бледно, но вполне искренне улыбнулся зеленоглазый лаиквенди.
— Я натопила, конечно, пойдем! — Ветка чуть замешкалась, и все-таки подсунулась под забранную наручами и оплечьями руку. — Ты ранен?
— Несомненно, но я несколько дней не снимал доспехи. Ты готова к разным вариантам?
— Конечно, дурачок! Я помогу тебе всем, чем только смогу… я только не знаю, где целители, а полотно у меня тут есть… а почему ты не поехал во дворец? Мне казалось, вы с Трандуилом…
— Даэмар уехал. Я эльф лесной, предпочитаю выздоравливать на природе, а не в душном дворце. Так что, если ты не возражаешь…
— Нет. Что ты, мы поместимся! Да и других пустых комнат вокруг полным-полно…
Мэглин и Ветка прошли кожаную занавесь; эльф немедля тяжело осел в кресло. Поник.
Ветка не сразу сообразила, что делать, бестолково метнулась влево-вправо, потом начала потихоньку разоблачать лесного стражника. Плащ. Наручи, ремни, соединяющие доспехи на плечах и груди, латная броня и чешуя кольчуги…
Много дней в бою, не снимая доспехов; несколько ядовитых укусов, кровь, мелкие загноившиеся раны, и пара ран покрупнее — там, где жвало паука распороло бок и бедро — комнату наполнил тяжелый аромат марки «Дух войны», серия «Полевой госпиталь». Ветка закусила губы — ей казалось, Мэглин то ли умрет, то ли уснет сейчас в кресле.
— Слушай, я уложу тебя, чуть оботру и уложу, и потом попробую найти целителя…
— Не надо… не уходи.
— Хорошо…
— Дай попить…
— Господи, какая же я дура! Ты проси, что надо — я же жила одна, никогда ни за кем не ухаживала, и не помню, как надо…
— Вот и вспомнишь…
Кожаный полог на входе резко отдернулся — в комнату Ветки вошла прямая, как игла, Синувирстивиэль, вся в белом на сей раз. В белом и сверкающем. В руках у целительницы была огромная корзина, в которой Ветка с облегчением увидела свернутую чистую одежду и много полотна — надо думать, материала для перевязки.
Эльфийка бросила взгляд на Мэглина, и сдвинула тонкие четко очерченные брови:
— Зачем ты уехал из дворца? Там я помогла бы тебе быстрее… Владыка сказал, что серьезных ран нет.
— Серьезных нет… я немного отравлен, и несколько дней не мог промыть укусы. Прости за небрежение, светлая.
— Безалаберные, бестолковые мальчишки, — Синувирстивиэль вела себя так, словно Ветки тут нет, — ты можешь встать? Или мне промывать твои раны здесь?
— Дай мне пару глотков мирувора, и я сам вымоюсь в водопаде…
Целительница посмотрела подозрительно, как будто Мэглин выпрашивал сто граммов спирта и огурец, но затем сжалилась.
— Ладно. Это будет проще всего.
Ветку красавица, похоже, записала в мебель, и вела себя так, словно ее тут нет.
Девушка терпеливо дождалась, пока Синувирстивиэль осмотрела все раны, выдала требуемую стопку волшебного бальзама, после которой Мэглин и вправду тяжело поднялся, и, взяв пару полотнищ, отправился к каскадам, ступая босыми узкими ступнями по заиндевелой траве и лесному опаду.
Ветка чуть смягчилась к строгой эльфийке, когда увидела, как та бережно стягивала с Мэглина сапоги, встав на одно колено. Сверкая одеждой, шитой каменьями, в ослепительно белом платье, затянутом в талии узорчатым парчовым поясом…
Мэглин мылся минут пятнадцать, прополаскивая под потоками воды длинные каштановые волосы, и сам с усилием промывая раны, выдавливая из них скопившуюся сукровицу, убирая грязь. Казалось, тело эльфа светится под потоками прозрачной воды; хотя она всегда была достаточно теплой для умывания, душ уже требовал от Ветки решимости и усилия над собой. Мэглину, похоже, было просто не до температурного режима. Он вымылся, обернулся в полотно, и пошел обратно — Ветка тем временем вынесла из комнаты все доспехи, грязную одежду, решив разобраться с этим позже. Под склад подошла соседняя пустующая комната. Эльфы не селились вплотную — другое жилье располагалось метрах в сорока в таком же искусственно выращенном дупле.
Мэглин растянулся на кровати. Синувирстивиэль тщательно осмотрела и окончательно очистила раны.