— Но ты совсем эльфийская дева стала, — грозно объявил рыжий принц, — хоть и носишь наше украшение на голове. Правда, фигурка у тебя больше эльфийская, это верно; увидишь матушку — поймешь, какие должны быть гномки. Тебя еще кормить и кормить.
— Увижу, и я очень рада, что ты встал… — Ветка уже знала, что Фили, который ходил плохо, прятали от дракона в самой крошечной и неудобной для отыскания зверем комнате. — Пойдем посмотрим, как Торин с Трандуилом будут ковать? Все считают, что это эпохальное событие, и по-моему, в главном кузнечном чертоге собрались все, кроме дозорных.
— Пойдем, — согласился Фили.
***
В главных кузнечных чертогах пламя печей и светильников, зажженных в великом множестве, бросало алые отсветы на лица собравшихся народов, на потолок, стены и пол. Большая наковальня стояла посередине чертога — именно к ней вставали короли Эребора, и Трор, и Трайн, и те, кто были ранее.
Вопреки сказанному Торином, запаха смерти в Эреборе не было — гномы убрали своих павших в нижние галереи, пока плавился металл, а проветривалась гора всегда очень хорошо. Ветка с наслаждением втягивала носом аромат кузни — запах металла и огня, запах камня, угля, дерева и сухих растений — запах Эребора, который для нее стал и запахом первого поцелуя.
Но вот Балин и Двалин закончили грубую обработку отливок, заготовок для стрел… и к наковальне вышли Торин с Трандуилом.
Гном был без рубахи, в грубом кожаном фартуке, закрывавшем — Ветка помнила — густую растительность на груди. Трандуил в сорочке, вышитые рукава которой он сейчас тщательно закатывал, а волосы эльф перебросил назад и перевязал кожаным шнурком. И на нем был фартук по его росту — видимо, Трандуил предполагал такую возможность, и прихватил защиту от кузнечного жара с собой.
Владыка примерился к молоту, оставленному Двалином, — Торин смотрел скептически. Сам Двалин занял место у мехов, как и Глоин, и еще несколько гномов.
Два короля заняли положение возле наковальни — в левых руках клещи, в правых молоты, рядом кадка с водой, которая бесконечно бежала по желобу, и кадка с каменным маслом, слезами гор.
Там.
Там.
Словно примериваясь…
Там. Там.
Два удара — более слаженно и слитно.
Огненные отсветы на лицах эльфа и гнома.
Там!
Там!
И, словно любовники, попавшие в унисон, короли заработали — и каждый удар дополнял другой, и каждый бил точно в цель и был кстати.
И Торин, и Трандуил, казалось, не нуждались в словах и пояснениях — они работали синхронно и споро, выдерживая каждый свою партию, не вступая в противоречия и не сомневаясь в мастерстве — собственном и друг друга. Ветка разинула рот, и только когда ее тронул за руку Бильбо — поздороваться — сумела его закрыть.
Хотя в главный кузнечный чертог набилось немало гномов и эльфов, тут стояла мертвая тишина — зрители не смели даже дышать.
А короли работали и работали. В какой-то момент рукав сорочки Трандуила все же вспыхнул, и эльф с раздражением прервался — окатился водой (светлые волосы прилипли к шее и слегка потемнели), снял сорочку вовсе. В это же время окатился и Торин, воздержавшись от ехидных замечаний; попил, и снова встал к наковальне.
Ветка помотала головой, отгоняя наваждение, но знала — все, что она увидела, навсегда останется в ее памяти в мельчайших деталях.
Меж тем, день клонился к завершению. Ветка, еще раз глянув на Торина с Трандуилом и еще раз послушав тяжкое «там, там», побрела меж зрителей зигзагом.
Отыскала Барда, взяла его за руку, и потихоньку увела вон.
— Рад тебя видеть, Ольва, — тут же сказал Бард, как только они оказались за пределами кузнечного чертога. — Ты выглядишь…
— Спасибо, я знаю. А скажи, Бард Лучник, ты собирался вернуться в город, или намеревался тут спать?
— Я намеревался дождаться, пока будут готовы стрелы, и услышать весть, что стреломет установлен. А что?
— Пока я валялась без сознания, ты смотрел, куда полетели драконы?
— Да.
— Мне несказанно хочется поехать за ними. Да, я понимаю — мы сами ничего не сделаем, только разве посмотрим, куда их понесло; но ближайшие отроги Железных холмов недалеко… а они вроде направлялись туда… что мы теряем?
— Отчего у тебя возникла такая мысль? — медленно спросил Бард. — Вражье отродье вернется, незачем гонять лошадей.
— У меня такая мысль возникла потому, что орки не напали — это раз. И потому что все так думают. Прилетят, нападут, тут дождемся, — сказала Ветка. — Стреломет ставят. Я вот не люблю очевидности и бесспорности, предпочитаю пробовать их на зуб. Ты со мной?
— Я? Не гном? Не эльф?
— Ты не ранен, ты легче, у тебя хорошая лошадь, и если что — ты будешь с луком и двумя мифриловыми стрелами, — сказала Ветка. — Гномы вообще ездят из рук вон плохо, а Илса я бы не брала — много треплется и противный.
— Вылазка, — прошептал Бард. — Ну что же, может, это и имеет смысл… сейчас спустится ночь — до темноты надо доскакать до отрогов Железных холмов.
— Я не понимаю в кузнечном деле, — застенчиво сказала Ветка, — по мне так отковать стрелу — ну полчаса.
— Что ты, тут вся ночь пойдет, а то и весь завтрашний день… Трандуил колдует — я видел, его губы шевелились. О нем же в первую очередь известно, что он сильный маг, уж не слабее Гэндальфа. Видно очень его пробрала тревога за Сумеречье. Потом, они же еще собираются починить Трандуилов парный меч. Так что есть шанс… уйти незаметно.
Ветка тихо раздобыла провизии, кое-каких дорожных припасов у Бильбо, пару плотных одеял, а заодно оставила диадему Торина в своей прежней комнате, которая, несмотря на многочисленных появившихся тут гномов и гномок, пустовала.
Бард потихоньку вывел в пролом в воротах лошадей — гномам-стражникам и дозорным эльфам сказали, что Бард вознамерился вернуться в Дейл, и девушка с ним. И, запрыгнув в седла, сделали небольшой полукруг перед Эребором… и повернули к Железным Холмам.
Лошадей не щадили — надо было, пока виднелась земля, успеть к укрытию. Ветка то обгоняла Барда, то чуть отставала; но вот и первые камни, длинные гряды невысоких пока холмов; взмыленные лошади не смогли больше скакать вверх по склонам без риска переломать ноги в темноте, и всадники спешились.
Ветка помнила, как устраивались на ночлег в тот раз — быстро и молча расседлала Зиму, обтерла ее клочками сухой травы, напоила из меха, прихваченного Бардом — искать тут воду ночью было небезопасно и бессмысленно. Затем накинула на светлую лошадку мешковину, прихваченную также по совету Барда, и пустила Зиму пастись, предварительно стреножив. Бард проделал то же самое со своим светло-серым жеребцом.
— Отчего ты не взяла своего гнедого, на котором был Трандуил?
— Ему и так досталось сегодня… и он не мой, он все-таки Трандуилов, — прошептала в ответ Ветка. — Ороферион выиграл его у меня.
— Надо встать до рассвета, заседлать лошадей и подниматься. Тогда и поедим.
— Без проблем, я встаю очень рано… обычно.
— Иди ко мне.
Ветка протянула через ночную мглу руку — и нащупала руку Барда. Гэндальфа тут не было, Мэглина тоже. Ветка отстегнула оплечья, тихо положила их на землю, и забралась в объятия Барда, натянув сверху свой плащ. Лазутчики укутались в два плаща и два взятых одеяла и затихли.
— Расскажи про старого дракона, — зашептала Ветка.
— Может, предложить тебе чего-нибудь интереснее? — шепнул в ответ Бард, однако руки его лежали спокойно и чинно. — У меня есть вино.
Ветка подумала обидеться, потом зашептала:
— Я не пьяница, что бы ты ни думал!
— Я знаю. Я шучу.
— И не…
— И это знаю. Ты и целоваться-то не умеешь. Хотя и жаждешь, — слышно было, что мужчина улыбается.
«Ну так научи», — сердито подумала Ветка.
Спать не получалось.
========== Глава 28. В горах ==========
— Если ты еще раз лягнешься, я выставлю тебя из-под одеяла на мороз.
— Ууу…
— Я собираюсь спать еще хотя бы пару часов.
— Я же не возражаю… а может, встанем пораньше?
— Надо поспать.
— А почему мы так шипим?
— Тут даже один орк, и тот будет проблемой. Тсс…