— Ты не мог бы помолчать? — лениво вопросил Трандуил. Рука исчезла из поля зрения Ветки… а сама она испытывала огромное желание нырнуть с головой. Так вот почему на входе стояла стража, а ей даже в голову не пришло задать самой себе очевидный вопрос — зачем двум воинам двух народов охранять целебные бани?..
— Забирайся наверх, тут горячее, — любезно (но с весьма заметной издевкой в голосе) предложил Торин.
— Кого ты к нам зовешь? — с явным возмущением поинтересовался эльф. — С какой стати?..
— Кого… ее.
Наверху словно плеснул дельфин — и Трандуил свесился с края горячей купели.
Посмотрел — и Ветка ощутила, что становится особенно красной, и не по причине горячей воды.
И даже не потому, что была в рубашке Трандуила…
У короля были ГОЛЫЕ ПЛЕЧИ. И это были очень сильные плечи, белоснежные — будто выточенные из мрамора. Ветка помнила потрясение, которое испытала, когда эльф снял сорочку в кузне, — стало попросту непонятно, каким образом все это богатство прячется под изысканной одеждой и шелками.
Плеснуло еще раз — на другом краю купели показалась львиная шевелюра Торина, царская физиономия и мощные, великолепные руки с рельефными мышцами.
Ветка мысленно недобрым словом помянула Марфушеньку-душеньку и свекольные ассоциации, и взмолилась всем валар, чтобы немедленно пришел Мэглин и удалил ее отсюда. Вылезать и драпать сама она не решалась.
— Ее? — лениво, растягивая короткое слово до невероятной длины, спросил Трандуил. — Ее, полагаю, можно…
Ветка присмотрелась.
Торин раскучковывал глаза.
Трандуил сладко улыбался.
Ветка перевела взгляд на столик с бутылками — со стороны Торина стоял точно такой же.
Девушка вылезла, подхватив кольцо.
Шлепая целебно мокрыми ногами, поднялась к верхней купели, обошла ее сбоку.
Количество стоящих там пустых бутылок не поддавалось исчислению.
Оба короля истомленно и благожелательно смотрели на Ветку, не будучи в состоянии, видимо, предъявлять сейчас претензии и раздувать межрасовые конфликты.
Ветка демонстративно положила кольцо Трандуила к остальным украшениям. Уперла руки в бока.
— А что, если сейчас орки или дракон?
— Орки! — Торин брезгливо махнул рукой. — Мелочь!
— Дракон-н? — своим низким баритоном как-то особенно неспешно пропел Трандуил. — Я буду в наилучшей форме. Это прекрасное… место. Самое, полагаю, лучшее у наугрим.
— У нас, наугрим, много прекрасных мест! — воспламенился Торин.
— Мы с тобой обсуждали это пять или шесть бутылок назад, король-под-горой, — объявил Трандуил, и сполз обратно в воду, положив затылок на край бортика, и закрыв глаза.
— Это было. Обсуждали. Слабоват ты, лесная… лесной Владыка. Ну подумаешь, крепленое. Ольва, лезь сюда. Тебе после твоих занятных выходок обязательно надо… это…
— Полечить ум, — вставил Трандуил.
— Ну хотя бы тело, — согласился Торин, выбрал целую бутылку, взял бокал и налил доверху. — Залезай и… и пей.
— Она и трезвая — подарок, — вмешался эльф. — А если выпьет?.. Налей лучше мне. И давайте… все втроем…
— Что?..
— По-мол-чим…
Ветка с мстительной радостью подумала, что теперь точно запомнила все анатомические подробности обоих королей — в деталях, с прикидкой роста, веса и прочих габаритов. Подошла к Торину, забрала бокал с вином, и вернулась в свою купель — пониже. Залезла обратно в горячую воду, и расслабилась, попивая густой и действительно крепленый напиток.
Ветка пила и слушала ощущения в теле — там сладко тянуло, набухало что-то ниже пупка. По ногам поочередно будто бы пробегали то холодные, то горячие волны…
Такое было с ней уже три раза, и каждый Ветка отлично запомнила. Первый раз — с Азогом. Второй — когда короли ковали черные стрелы. И третий — когда она пробовала уснуть с Бардом на холодном горном склоне… вспоминая Эребор.
Ветка мысленно поздравила себя с шоковым излечением от фригидности и радостно вылезла навстречу Мэглину. Стараясь производить как можно меньше шума, схватила сапоги, собираясь надеть их за дверью… и вышла из купальни.
Как ей показалось, ни один король даже не повернул вслед головы.
Не смогли?..
========== Глава 30. Взаперти ==========
В коридоре тело снова прохватило холодом, и в свою комнату Ветка возвращалась крайне бодро, почти рысцой. Тяжесть в голове, температура и боль в перетренированных мышцах прошли, и, почти вбежав в покои, Ветка сразу же стянула промокший плащ, рубашку Трандуила, и скинула сапожки.
Мэглин зашел вслед за ней и одним пальцем набросил щеколду на место. Ветка глянула на него вопросительно.
— Тебе нужно одеться. А мне показалось, что в Эреборе не любят стучаться.
— Я тебе хочу сказать, что в Сумеречье тоже не особо любят, — сказала Ветка. — Надо пойти проведать Барда… Фили… поесть.
Голова немного шумела от бокала сладкого вина — туда вошло, наверное, пол-литра, не меньше. Но в купальне винцо пошло на ура.
— Я принес сюда мяса и хлеба, пока ты лечилась. Гномские женщины напекли сносных булок, — сказал Мэглин, присаживаясь к столу. — Вина мне тоже перепало. Вот.
— Ты знал, что они там пьяные?
— И знал, что они пьют достаточно давно, и, следовательно, вы друг другу уже не помешаете. Торин позволил эльфам осмотреть Эребор, и несколько лучников отошли в боковые галереи, и там, э-э, случайно нашли тщательно запечатанный погребок. Вина, получается, выдержки многих десятилетий — они и так-то были хороши, а теперь многие стали бесценными, если не скисли и не превратились в уксус. Есть и бутылки, и бочки. Торин выкатил по бочке гномам и эльфам. Владыки продегустировали по паре бутылок и затем перебрались в купальню, решив, что такие напитки достойны полного расслабления. Собственно, и то, и другое не лишнее после того, как они почти полтора суток махали молотами. А ведь Трандуил еще и вплетал в небесный металл заклинания.
Пока Мэглин говорил, Ветка растиралась досуха — чтобы тело покраснело и загорелось.
Завернувшись в тонкое полотно, она подошла к столику — увидела, что Мэглин ломает и ест булочку, и запивает ее вином. Налито было и ей.
— Я не так часто пью… но такое ощущение, что сейчас будет кстати, — и Ветка отпила. Потом потрогала булочку — еще теплая — и ощутила дичайший голод. Укусила два раза… ее повело в сон.
— Не падать, — проворчала девушка. — Надо идти навестить Барда…
— Он в целебном сне. Боли прошли — самое время и тебе отдохнуть. Я тоже устроюсь тут. Не хочу оставлять тебя одну — слышал некоторые разговоры наугрим… не стоит.
— Еще болит немного, мышцы тянет, — сказала Ветка, — и спина-а…
— Тогда ложись… я поправлю.
Ветка послушно растянулась лицом в простыню, стараясь избавиться от мысленного образа двух разморенных королей. Вот если бы хоть что-то позволило счесть увиденное забавным… почему, например, у Трандуила даже не покраснел нос?..
Его бы, да в человеческую шкуру, подумала Ветка. Так, для опыта. Чтобы потели подмышки, краснел от алкоголя нос, росли клочкастая борода и брюхо… хотя… нет-нет, лучше не надо.
Мэглин неловко скинул кафтан, так как одна рука оставалась плотно забинтованной и зафиксированной у тела, и сапоги; уселся поперек Ветки на ее ягодицы и здоровой рукой, чуткими сильными пальцами, начал ощупывать лопатки, позвонки, как будто перебирал мозаику или паззл.
— А скажи мне, пожалуйста…
— Хорошо-о-о!
— Не сомневаюсь, а скажи, ты училась когда-нибудь бегу? Искусству легкой стопы?
— Хорошо-о… А-а-а… Не-ет…
— Не продолжать?
— Продолжа-ай… пожалуйста… а-а…
— Что ж… убедительно просишь. А так?
— О-о… очень… еще… Мэглин…
— Назови мое имя еще раз.
— Мэ-эглин…
— Мне нравится… когда ты говоришь… так, — прошептал эльф.
Ветка расслабилась до последней клеточки своего тела; ей казалось теперь, что она кусок пластилина или горячего, размятого воска, в котором вообще нет ни единой косточки. Ощущения тела, осознанные в купальне, бродили по животу, груди, ногам с невероятной, всепроникающей силой — то жар, то холодок и мурашки; и расширение, как будто что-то рвалось наружу. Она раскинула руки в разные стороны, и тяжесть тела эльфа, сидящего у нее на бедрах, была невыносимо приятной. Только бы он не останавливался! Пусть этот массаж продлится еще…