— Спасибо, спасибо! Я возьму Зиму, а что ты будешь делать? Серого тебе поседлать?
— Мне с Верзилами в одном сражении не слишком везет, — сказал Бильбо, — и уж тем более на большой лошади. Помогу дозорным, буду смотреть с балконов, летят ли драконы или орлы, пригляжу, что с Торином. Если увижу, где могу пригодиться, пойду туда.
— Трандуила не боишься, раз отпускаешь меня? — улыбнулась Ветка, заканчивая экипироваться.
— Да разок уже было… что не побоялся. И тоже тогда отпер кое-какие двери. Очень неплохо, кстати, получилось. И потом, я же теперь Друг Эльфов, что он мне сделает, король-то, — улыбнулся полурослик, — беги, Ольва, ведь зовет же тебя туда сердце!
Ветка еще раз благодарно кивнула, и бросилась по коридору. «Сердце? Скорее страх — сидеть и ждать намного страшнее, чем делать хоть что-то. И там Мэглин… Мэглин в бою, с раненой рукой. Трандуил. Торин…»
Ветка мимоходом подумала, не заглянуть ли к Фили и Барду, но решила, что за этими мужчинами уже есть достаточный присмотр, и им-то наверняка лучше оставаться тут, в горе. И побежала к лошадям.
Бильбо также направился следом, к вратам Эребора, сжимая свой сияющий голубым светом клинок.
***
На пустоши перед Эребором, в получасе быстрого хода от врат, на таком расстоянии, чтобы добила стрела из стреломета, установленного на Вороньей высоте, лежала огромная груда злата — в монетах и слитках, в драгоценных изделиях и самородках.
Золото тускло сияло даже в предутреннем сумраке.
Вокруг шла битва.
Первыми к драгоценной приманке вышли вовсе не драконы, а орки — нескончаемое черное воинство, непонятно, откуда взявшееся. Разведчики, хоть и видели их во множестве, не предполагали, что собралась столь великая орда. Однако враг был здесь, и был многочисленным.
Некоторые орки были даже на варгах.
Оборонявших Эребор и гору злата на пустоши выручало то, что после великой битвы орки потеряли много оружия, которое было тщательно собрано рачительными гномами на переплавку и находилось в горе; а нынешние нападавшие вооружены оказались намного хуже.
И хотя гномы и эльфы были готовы встретиться с великой злой силой, и даже сами вышли ей навстречу, настолько многочисленный враг, атаковавший глубокой ночью, их теснил.
Замысел орков был понятен — отбить лучников, гномов и эльфов лесного королевства от золота, чтобы пропустить к нему юных драконов, которых, впрочем, пока видно не было.
Жар битвы полыхал не на шутку, и оказывалось, что, выставив приманку драконам, короли, составившие план битвы, выстроили капкан и для себя. Положившись на собственные силы, не позвав людей из Дейла, они просчитались.
Но оставаться в тревоге и поминутном ожидании атаки, в осадном положении ни Торин, ни Трандуил не пожелали.
***
В Эреборе было место для скота, повозок и фуража. Ветка была искренне уверена, что содержать лошадей в каменных мешках нельзя, однако Фили рассказал ей, что в Эреборе когда-то держали животных, подолгу и помногу. Гномы всегда предпочитают ходить на своих двоих, касаясь плоти Арды, но при нужде используют и верховых лошадей, и повозки для грузов и товаров, да и обычный скот, разводимый ради мяса, шерсти, кожи, молока.
Стойла занимали просторную невысокую пещеру слева от ворот, которая каменными арками уходила куда-то вглубь горы.
Сейчас лишь в самом начале этой анфилады было немного обжитых стойл, сена, мешков с зерном. На стене, на кованых подвесах оставалось несколько седел, попон, другой амуниции; лошади Эребора, и гномские полупони, и эльфийские верховые, были в бою.
Ветка осмотрела Серого, подумав, что этот жеребец мощнее и выше Зимы, но все же собрала свою кобылу — та точно была легче и стремительнее, суше, и Ветка находилась в стойком заблуждении, что кобылы выносливее. Неизвестная добрая душа вычистила обеих лошадей, так что поседлать и взнуздать не заняло много времени.
С поседланной Зимой пошла Ветка от каменных стойл к воротам. Тайного пути не было — пришлось идти хоть и вдоль стены, но открыто.
У врат находилась многочисленная по нынешним Эреборским временам стража — три десятка гномов и два десятка эльфов, под руководством Эйтара. Было и несколько собранных к бою коней у коновязи.
Увидев Ветку, Эйтар сразу заступил ей путь.
— Владыка говорил, что ты можешь ослушаться его и покинуть назначенные тебе покои. Я не должен тебя выпускать!
— Но я же не эльф, — сказала Ветка, — разве ты можешь определять мою судьбу?
— Вот поэтому я тебя и не выпущу, — решительно сказал воин, — потому что не эльф. Тем более, что я предупрежден на твой счет!
— Эйтар! Ты бы и сам желал быть там?..
— Врата Эребора повреждены, — ответил эльф, — оберечь Одинокую гору — задача ничуть не менее почетная, чем рубиться с орками на равнине! Враг многочисленен, и неизвестно, не придется ли нам встречать отступающих… пока все идет к тому. И тем важнее сохранить убежище неприступным для врага и вовремя открыть для своих. И раненые, и женщины гномов — под нашей защитой. Если желаешь помочь, останься и будь с нами.
— Нет… не знаю, — Ветка ощущала странную маяту, как будто ей любой ценой надо было выбраться наружу. Вот любой ценой, и дело тут уже было не в страхе и не в желании помочь могучим мужчинам, которым — по совести-то — нужны ли были ее слабые силы?..
И ведь Эйтар говорил верно?.. Все верно?..
***
«Барук Казад! Казад ай-мену!» — грохотало на пустоши перед горой.
«Tawar tur!» — вторили гномам эльфы.
— Теснят, — напряженно сказал сверху эльф-дозорный. — Оттесняют от злата, но драконы так и не объявились!
Эйтар и угрюмый начальник гномской стражи, с черными волосами и бородой, шагнули посмотреть…
Ветка и сама не знала, как она вдруг вместе с лошадью оказалась на пустоши, и мгновенно послала Зиму, проскочившую через щель в покореженных воротах, вперед; галопом пронеслась по мосту перед Эреборскими вратами, и затем поскакала по замерзшей равнине.
Дела были не слишком хороши.
Ветка увидела, как со всех сторон к небольшой, как ей сейчас и весьма издалека показалось, кучке воинов возле злата стекались все новые и новые орки — они как муравьи неслись между камней, вроде по одному, гуськом, но без конца, словно выползали из незримых подземных нор. Кличи повторялись реже, и Ветка, всматриваясь на гарцующей лошади, увидела, как был перерублен и упал вымпел Лесного короля.
От ворот отделился Эйтар — эльф скакал за ней с намерением, видимо, вернуть в Эребор, но Ветка вовсю припустила на Зиме в сторону Дейла… собираясь описать плавную дугу и вступить в сражение, когда упрямый эльф от нее отстанет.
«Барук казад!» — раздалось снова.
И вдруг со стороны Дейла послышались звуки боевого горна.
Ветка не имела ни малейшего представления о том, как звучат горны города — но отчего-то сразу готова была поклясться, что это не Дейл. Хотя там и были воины, способные вступить в битву, им не посылали такой вести — а оберечь с трудом обретенный город, видимо, людям было важнее всего. Мужчин, способных держать в руках оружие, после битвы пяти воинств осталось немного.
Торин и Трандуил, пока король Бард был тяжко болен, отослали в город гонца с одной черной стрелой и тремя мифриловыми — но это и все, что было сделано. Еще не оправившийся от десятилетий разрухи, город срочно искал луки и лучников, уходил в подземные убежища, прятал детей.
Ветка осадила Зиму; Эйтар нагнал ее, но не стал хватать лошадь за повод или саму девушку за локти — он напряженно всматривался в пыль на дороге от Дейла.
— Не может быть… Эорлинги! Какими судьбами?..
— Кто? — Ветка вглядывалась и не могла поверить глазам. Многочисленная, плотным свободным строем по дороге из Дейла, со стягами и вымпелами, шла самая настоящая конница! Вот и слитный грохот копыт начал долетать все явственнее; земля дрожала и пела.
— Рохиррим! — донеслось ото всадников, и снова грозно запел рог.
— Эорлинги… дети степей, всадники, рохиррим — тебя сперва считали их народа…