— Закончим чуть позже. — д’Артаньян бросил карандаш и выбежал из палатки.
— Вы уверены? — Робестен смотрел на адъютанта взглядом человека, который пытается поймать ускользающую надежду.
Тот кивнул.
— Что происходит? — д’Артаньян подошел к ним. Робестен посмотрел ему в глаза и тихо сказал:
— В плен взяли испанца из отряда дона Гонсалеса. Он показал, что видел там Атоса и Арамиса.
Но это не все… Робестен отвел глаза.
Робестен! Я прав?
Робестен посмотрел на д’Артаньяна и кивнул.
Где он?
ДАртаньян… -ГДЕ ОН?!
В палатке де Тревиля. ДАртаньян! Но тот уже ничего не слышал.
Когда он влетел в палатку капитана, там был сам де Тревиль, его адъютант и Лабурер. После смерти брата в домике священника, когда был убит дон Сиснерос и откуда живыми смогли выбраться только Атос с Арамисом, он резко повзрослел, перестал улыбаться и часто по вечерам сидел в одиночестве и смотрел куда-то в небо.
Они все обернулись на вошедшего д’Артаньяна и дружно опустили глаза.
— Что происходит?
— ДАртаньян, давайте выйдем. — Де Тревиль подошел к нему и по-отечески сжал плечо. Это был плохой знак.
— Нет. — откинув руку капитана, гасконец подошел к пленному.
Лабурер посмотрел на капитана, но де Тревиль лишь махнул рукой — пусть, все равно не уйдет, все равно все выяснит.
Повтори то, что ты только что говорил этим господам. Пленный посмотрел на д’Артаньяна.
ГОВОРИ!
Позавчера были захвачены двое французов. Имен я не знаю, но…
Он описал их, — вмешался мрачно Лабурер, — это Атос и Арамис…
Дальше!
— Я видел, как к дону Гонсалесу приводили сначала обоих, а потом одного из них. Офицеры в штабе говорили, что второй — это тот, кто убил дона Сиснероса.
ДАртаньян вздрогнул и посмотрел на де Тревиля и Лабурера.
— Дальше!
— А потом… Я слышал, как говорили конвойные… Что французов стало… на одного меньше…
ДАртаньян пошатнулся.
Нет… Он сжал кулаки и побагровел так, что пленный испуганно вжался в
стул.
«Трус.» — подумал Лабурер, смотря на него.
— Кто? — хрипло произнес д’Артаньян. Пленный молчал, смотря на д’Артаньяна, который был готов испепелить его взглядом. -КТО?????!!!
Тишина… Звенящая тишина… И голос испанца:
— Тот, который убил дона Сиснероса.
И тут д’Артаньян понял, что это такое, когда земля уходит из-под ног. Он стремительно вырвался из палатки. Его не смогли остановить ни Лабурер, ни Робестен. Он не слышал криков себе вслед. Он бежал. Сам не знал -куда… Задыхался… Хватал ртом воздух…
Наконец, остановился. Рухнул на колени. Поднял к небу глаза.
В еще недавно чистом небе появились тучи, предвещавшие бурю.
— Почему, Господи? ПОЧЕМУ???!!!
Он уже успел увидеть много смертей на этой войне, многих похоронил. Но никогда раньше ему не было так плохо…
ЭТУ смерть он не мог и не хотел принять.
Он опустил голову на колени, обхватил руками и разрыдался.
Впервые на этой войне…
Дон Гонсалес вошел в комнату и сел за стол. Стоявший у окна мужчина даже не обернулся.
— Мне пришлось огорчить вашего друга. Он считает, что вас казнили. — Сухо произнес испанец.
Арамис сжал руки в кулаки, но продолжал стоять спиной к Гонсалесу. Он до сих пор помнил, что ему пришлось пережить в церкви. Он и сам был уверен, что его убьют. Он готовился к этому. Сердце и правда практически остановилось, когда он увидел наведенные на него мушкеты… взведенные курки… залп… А потом вдруг понял, что жив. У него забрали крест, который он всегда носил на шее. Вывели из церкви совсем другим путем, чем привели. Уже тогда закралась мысль, что Гонсалес задумал этот спектакль с лже-казнью с определенными целями. Нет, это не новая изощренная психологическая пытка. Тут что-то другое… Гонсалес — один из лучших стратегов. Он никогда и нечего не делает просто так.
— Кстати, — продолжал испанец, — второго вашего друга так же пришлось огорчить.
Что?! А вот этого Арамис не ожидал. Он резко повернулся к Гонсалесу.
— Ну, наконец-то мне удалось вас заинтересовать. — Усмехнулся тот. -Пожалуй, я поделюсь с вами своим планом. Все равно вы не сможете помешать.
Арамис молчал. Впервые Гонсалесу попался человек, которого он с трудом «читал», да и то не был уверен, что правильно расшифровывает. Но это даже вызывало у него искреннее уважение к пленнику.
— Так вот. Сегодня ваша разведка взяла пленного. Он, конечно, расскажет, что в деревне в нескольких лье от лагеря обосновался отряд самого дона Гонсалеса. Он так же расскажет и о двух пленниках, которые были схвачены позавчера, опишет их. Потом он расскажет, что одного из них — того, кто убил дона Сиснероса — испанцы казнили. Как вы думаете, ваш друг гасконец обрадуется этой новости? — Гонсалес метнул взгляд на Арамиса и заметил, что у того напряглись скулы.
«Отлично… Значит, пока я все верно рассчитал» — довольно усмехнулся он про себя.
— А теперь давайте попробуем предположить, что же будет дальше? -продолжал испанец. — Что ваш друг выберет: смирится с вашей смертью или решит отомстить и попробовать спасти хотя бы второго?
Арамис начал понимать, что задумал Гонсалес. Он хочет заманить отряд д’Артаньяна в деревню.
— Пленный, правда, немного ошибется, сообщив о численности испанского отряда. Он скажет, что в деревне обосновались около тридцати человек.
Арамис не сдержался и вздрогнул. На лице Гонсалеса промелькнула мимолетная улыбка. Тридцать человек? Французы будут думать, что в их тылу сидит всего тридцать человек, а не,. ТРИСТА!!!
— Конечно, горячая гасконская кровь возьмет свое, и ваш друг со своим отрядом помчится мстить за одного и вызволять второго. Тут-то мы их и встретим… — Внезапно лицо Гонсалеса приобрело холодное и жесткое выражение. Арамис понял, что сейчас будет сказано самое главное — суть плана. — Встретим. И уничтожим элиту мушкетерского полка. Лучших из лучших! И когда мушкетеры будут уничтожены, уже никто не сможет помешать мне быстро ударить с южного фланга по французским частям при поддержке ждущих сигнала на западе «мадридских стрелков»! У Людовика не будет времени на передислокацию и подкрепление! Он будет разбит! Конец! Войне и Людовику!
Арамис с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на Гонсалеса. Пока охрана будет бежать, он успеет его придушить. И наплевать, что его самого потом тут же убьют! Если бы смерть Гонсалеса могла остановить осуществление этого зловещего плана, он бы это сделал. Но… С Гонсалесом или без него, план будет осуществляться. А потому надо держать себя в руках. Бессмысленная жертва никому не нужна.
— Я вижу, вам понравился мой план. Мне он тоже нравится. — Гонсалес поднялся и подошел к двери. — А вы будете сидеть здесь до тех пор, пока ваш друг не прибудет. А потом… так и быть, я дам вам возможность умереть всем троим вместе.
И он вышел.
Арамис задумчиво хрустел пальцами. Он должен отсюда выбраться и помешать Гонсалесу.
— Надеюсь, Вы неглупый человек, хоть и прибыли из Гаскони! Вы должны были догадаться, что Париж: не вымощен батистовыми платочками!