— А может быть ещё меньше, — сказала она.
Сейчас, глядя на искрящуюся воду, она радовалась, что решила не ехать домой сразу же. И хотя любила сестёр, Хантера и его родителей, Джордан также понимала, что им с Даггером стоит побыть вдвоём.
— А я-то думал, куда ты ушла, — произнёс Даггер, спускаясь на пляж и садясь рядом с ней.
— Ты разговаривал с Хантером, — рассмеялась она. — Ну, то есть это больше походило на спор. Я подумала, что будет лучше оставить вас вдвоём разбираться со всем этим. Да и я не могла больше ждать. Хотела узнать, такой ли песок тёплый, каким выглядит.
Даггер обнял её за талию и притянул к себе.
— И как? — спросил он хрипло. — Тебе теплее?
Джордан повернулась и положила руки ему на плечи. Рубашку он не носил, и его кожа ощущалась такой же тёплой, как и песок под ногами. Множество воспоминаний промелькнуло в её голове буквально за минуту, прежде чем исчезнуть.
— Что такое? — спросил Даггер. — Ты что-то вспомнила.
Джордан поднялась на носочки и поцеловала его, накрутила на палец прядь волос за ухом. Его волосы немного отросли.
— Я вспомнила нашу первую встречу, — прошептала она. — Я уже не думала, что когда-нибудь почувствую тепло, но в твоих руках... — Она замолчала и сделала глубокий вдох. — В твоих руках я поняла, что никогда больше мне не будет холодно.
Даггер притянул её ближе, обнял и держал так, пока солнце ласкало их кожу. Он понял, о чём она. ТАМ было множество дней, когда он хотел сдаться. Бесконечных дней, когда холод от оков пробирался в его душу. Месяцев невыносимой усталости после еженощных боёв, усталости, вымораживающей его кровь до такой степени, что его пробирала неконтролируемая дрожь под тонким одеялом, которое ему дали.
— Я хочу показать тебе кое-что, — промурлыкал он.
Джордан шагнула назад, убрала за ухо прядь каштановых волос и улыбнулась.
— Что? — любопытно спросила она.
— Увидишь, — ответил он, слегка улыбаясь. — Идём.
Джордан вложила руку в его ладонь и последовала за воином вверх по узкой дорожке, к террасе дома, частично встроенного в скалу. Даггер подхватил красочное покрывало и корзинку, затем снова потянул её за собой. Рассмеявшись, Джордан шла следом, пока он по извилистой тропе огибал виллу.
— Акс рассказал мне об этом месте много лет назад, — объяснял Даггер. — Остров принадлежит его семье на протяжении веков. Когда-то это была крепость принца Триваторов. Его работой было защищать побережье.
Джордан дотянулась до плотного чёрного листа, когда проходила под ним. От её прикосновения на нём засияли зеленоватым светом замысловатые узоры. Она улыбнулась Даггеру, когда он оглянулся.
— Совсем как у растений на корабле. Тогда я поняла, что люблю тебя.
Даггер остановился, глядя ей в глаза.
— Я понял, что ты моя, как только увидел в первый раз, — произнёс он. — Говорят, что воины Триватор узнают свою амате, когда её находят. Это правда. Когда увидел тебя, лежащую у того костра... я узнал.
Джордан обняла его за шею и страстно поцеловала. Свободной рукой он поднял её, быстрыми поцелуями прошёлся вдоль линии подбородка и губам и потёрся носом о щёку. Джордан пахла немного иначе, слаще, чем он помнил.
Застонав, Даггер неохотно поставил её на ноги и пробормотал:
— Если мы не остановимся, то никогда не доберёмся до места. — Затем, схватив за руку, развернулся. — Здесь не далеко.
Губы Джордан покалывало после поцелуя. Она никогда не считала себя легкомысленной, но теперь в её мыслях был только Даггер, и как правило, без одежды. Должно быть, он понимал её нетерпение, потому что она ощутила его пожатие на пальцах.
Он замедлил шаг, когда в гуще деревьев и цветущих растений образовался просвет. Шагнув на маленькую полянку, Джордан ахнула. Это был тот самый водопад с корабля, только настоящий. Жёлтые растения, похожие на папоротник, ковром покрывали землю. Крошечные капельки воды, поднимаясь в воздух от падающих вниз струй, словно призма расщепляли попавшие в них солнечные лучи, образуя радугу.
Выходя из-под сени деревьев, Джордан чувствовала, как подступают слёзы. Она встала над кристально чистой водой и, взглянув вниз, увидела своё отражение. Поверхность воды покрывала рябь и блики солнечного света, но ей удалось разглядеть глаза, унаследованные от отца, маленький нос и пухлые губы, как у матери.
После игр на солнце у неё на лице появлялись россыпи веснушек, и они потом так и не исчезали до конца. Она не была красавицей, как говорил Даггер. Подняв руку, она откинула назад волосы, которые ветер взметнул перед её лицом. Сейчас рядом с ней стоял Даггер, глядя вниз на их отражение.
— С нами обоими так много всего случилось, — тихо заговорила она. — Когдя я смотрю на своё отражение, всё ещё вижу маму и папу. Это придаёт мне сил: знать, что они со мной, в моём сердце, как часть меня.
— А что ты видишь, когда смотришь на меня, Джордан? — мрачно спросил Даггер. — Шрамы воина? Сердце убийцы?
Джордан улыбнулась, и слёзы на короткий момент затуманили её взгляд.
— Я вижу мужчину, воина, который пришёл из тьмы и унёс меня прочь из холода. Я вижу мужчину, который согрел моё сердце, и с которым я чувствую себя в безопасности. — Она развернулась и шагнула к нему, её пальцы нежно погладили шрам вдоль его щеки. — Я вижу мужчину, за которым последую на край вселенной, потому что с ним я чувствую себя полноценной. Я вижу тебя Даггер, и я никогда в жизни не видела никого более красивого.
Слёзы блеснули в глазах Даггера, когда он взглянул на Джордан. Зверь внутри него, который боялся довериться, который сражался за выживание, обрёл покой, когда его пара, его амате, коснулась его теплом своей любви и исцелила израненную душу. Он тяжело сглотнул и притянул её в свои объятия, обняв так, будто никогда не отпустит, и он действительно не отпустит. Она стала смыслом его жизни. Его надеждой.
Взяв Джордан за руку, Даггер потянул её обратно, туда, где оставил покрывало и корзину с едой. Вместе они расстелили покрывало в тени деревьев. И когда это было сделано, он достал из корзины устройство. С благоговением держа его в руках, он опустился вместе с ним на колени.
— Здесь записаны символы моего народа, — произнёс он тихо. — Я прошу тебя стать моей амате, моей женой. Я уже получил разрешение Хантера, и их с Джесси одобрение. И сейчас я спрашиваю тебя, Джордан, окажешь ли ты мне честь быть моей амате.
— Да, Даггер, — прошептала Джордан. — О, да.
Даггер сглотнул, и устройство скользнуло вокруг её правого запястья. Воин защёлкнул его и нажал несколько кнопок. Глубоко вдохнув, он поднёс её левую руку к губам и легонько поцеловал её пальцы, прежде чем поднести их к цилиндру.
— Нажми здесь, — сказал он, наблюдая за ней. И как только она это сделала, он заговорил низким, негромким голосом: — Я Даггер. Я принадлежу Джордан также, как она принадлежит мне. Навечно я связываю свою жизнь с её. Я буду заботиться, защищать и отдавать своё семя только ей. Она моя амате. Она моя жизнь. Я буду защищать её и согревать, и если будет на то воля Богини, то и наших детей. Я люблю тебя, Джордан Сэмпсон. Навеки.
Джордан понимала, что плачет и смеётся одновременно. Он повторил тот же ритуал с её левым запястьем. Она проглотила комок в горле, когда он показал ей, как запрограммировать запись для него.
Осторожно защёлкнув цилиндр устройства вокруг его запястья, она заметила, что он слегка вспотел. Подняв его левую руку к губам, она поцеловала костяшки его пальцев и опустила их на устройство. Дрожь, охватившая Даггера от воспоминаний о том, как его заковывали в цепи, сменилась осознанием того, что теперь всё иначе.
После того как он нажал кнопку, она прижала его левую руку к своему сердцу.
— Я Джордан. Я принадлежу Даггеру также, как он мне. Навеки я связываю свою жизнь с его. Я буду заботиться, защищать и дорожить им, также как он дорожит мной. Он мой амате. Он мой воин, и я люблю его очень, очень сильно.