– Есть, сэр!
– Эй, мы жрать хотим! Давай жрать! – загалдели беспризорники.
– Молчать! – заорал я. – Останетесь сегодня без супа. А не угомонитесь, вообще ничего не получите.
– Нельзя отбирать жратву! Нельзя! – возмущенно затараторила Нори. – Командир отбирать жратву! – Она вскочила и сделала движение в мою сторону. Но моя рука потянулась к шокеру, и беспризорница плюхнулась обратно на свой стул.
– Сегодня вы останетесь без ужина, – ледяным тоном заявил я. – И так будет до тех пор, пока не научитесь себя прилично вести. – Я жестом подозвал стюарда. – Обслуживайте только пассажиров, мистер Дован.
Леса никак не могла успокоиться:
– А командир будет жрать?
– Нет. Командир будет есть, но только вместе с вами, – вырвалось у меня. Однако на беспризорников это почему-то подействовало, и они притихли, – А вы будете есть, когда научитесь хорошим манерам. Не научитесь – останетесь голодными.
– Командир ходить на кухню жрать ночью, – ухмыльнулся Деке. – Командир никогда не голодать.
– Кухня на корабле называется камбузом, – проинформировал я беспризорников. – Я туда не пойду. Мы будем есть только вместе.
– Он будет жрать, – повернулся Деке к своим дружкам.
– Нет. Клянусь перед Господом Богом. – Я понял, что сморозил глупость, но отступать было поздно. Так и с голоду умереть недолго. Эти негодники тоже умрут, но мне-то что с того.
Пассажир Сингх кашлянул, чтобы привлечь мое внимание.
– Вы уверены, что это поможет? – усомнился он.
– Я им поклялся.
– Мало ли какую клятву может дать человек сгоряча? Стоит ли так серьезно…
– Клятва есть клятва, сэр! – рассердился я. – Сгоряча не сгоряча – неважно!
– Конечно, конечно, – смутился Сингх. – Я вовсе не призывал вас нарушить клятву, просто… – Он замялся и замолчал.
Я просидел вместе с беспризорниками до конца ужина. Ни я, ни они ничего не ели. А блюда, как назло, выглядели на редкость аппетитно.
– Алекс никак не оставит в покое Таера, – заметил Вакс, – Лепит ему наряд за нарядом.
– Знаю, – помрачнел я. – Читаю бортовой журнал.
– И все-таки нарядов стало немного меньше.
Это мне тоже было известно. Алекс и Филип начали работать вместе месяц назад. На бедного гардемарина сразу обрушился шквал нарядов, который потом стал постепенно стихать. И все-таки их было многовато. Филип почти все свое свободное время проводил в спортзале.
– Уважать Филипа трудно. Он такое творил… Но…
– Что «но»? – холодно перебил я Вакса. Слишком наболевшей была эта тема.
– Алекс измотал парня, – выпалил Вакс.
– А вы? – прямо спросил я. – Ведь скамья для порки находится в вашей каюте. Хотите дать ему послабление?
– Нет! Конечно, нет! – Вакс был шокирован самой постановкой вопроса. – В этом случае наказание утратило бы свой смысл. Поддерживать дисциплину – наш долг! Порки должны бояться и кадеты, и гардемарины. Как в свое время боялись мы, – добавил он.
– Значит, жалость жалостью, а наказание наказанием, – поддел я Вакса. – Поблажек не делаете?
– Пока никаких послаблений, сэр. До вашего приказа.
Я откинулся назад в кресле, закрыл глаза. На «Гибернии», еще в бытность мою гардемарином, меня выпорол старший лейтенант Казенс, я всеми силами души возненавидел эту процедуру. Страшна была не боль, а унижение. Но я выдержал. Слава Богу, все это позади. Филип тоже выдержит.
– Приготовиться к торможению! – скомандовал я, с нетерпением ожидая ответа.
– Инженерное отделение к торможению готово, сэр, – доложил главный инженер Гендрикс. Голос его был, как обычно, совершенно бесстрастным.
– Доложить о безопасности пространств, лейтенант.
Лейтенант Вакс Хольцер внимательно осматривал показания индикаторов и сообщения компьютера на экране. При выходе из режима прыжка в режим досветовой скорости существует опасность наткнуться на какой-либо космический объект. Это может быть комета или метеорит. За безопасность отвечал бортовой компьютер Дэнни. Но мы неукоснительно следовали правилу, принятому на Военно-Космическом Флоте: не полагаться на показания приборов. Все проверялось самым тщательным образом. Времени на это мы не жалели.
– Пространство свободно, посторонних объектов нет, – доложил Вакс.
– Хорошо. Аварийный отход проверен? – спросил я.
Вакс забарабанил по клавиатуре, проверяя расчеты Дэнни. Еще одна предосторожность. Надо быть готовыми в случае опасности немедленно перейти в состояние прыжка. Вдруг окажется, что на корабль с огромной скоростью несется метеорит? Однако реально эта мера вряд ли понадобится. После торможения мы будем ждать прибытия других кораблей эскадры.
С голодом мне кое-как удалось справиться. Но далось это непросто. Неделя войны с беспризорниками и вынужденное недоедание что-то изменили в моем организме. Война закончилась моей победой, головорезы не выдержали и смирились, мы стали нормально питаться, но аппетит у меня зверски вырос. Я набрал веса больше, чем прежде потерял. Это меня злило, мало того, я стал себе противен, старался почаще тренироваться в спортзале и не переедать. В конце концов мне удалось восстановить прежний вес, но чувство голода не проходило. Я постоянно хотел есть.
– Остальные корабли появятся лишь через несколько дней, – зачем-то напомнил мне Вакс. Видимо, сильно нервничал. Как и я.
– Знаю. Вакс, вам, конечно, самому известно, как нести вахту, и все же проследите, чтобы гардемарины не валяли дурака и со всей серьезностью отнеслись к торможению.
– Есть, сэр. – Он хорошо понимал мои страхи. Два года назад, когда «Гиберния» тормозила на обратном пути к Солнечной системе, мы наткнулись на останки «Телстара». Катастрофы, слава Богу, удалось избежать, но на нас напали скрывавшиеся внутри «Телстара» чудища.
Тогда трое членов нашего экипажа погибли. Трагедия была страшной. Меня долго по ночам преследовали кошмары. Вакс тоже пострадал – я отстранил его от должности за неподчинение приказу. Он отказывался перевести «Гибернию» в сверхсветовой режим, пока я не вернулся на борт целым и невредимым. Позже я отменил приказ, но Вакс потерял три месяца стажа, и это могло помешать его карьере.
Я так и не понял, что это за чудища и как они оказались внутри межзвездного корабля. Теперь у меня был страх как перед торможением, так и перед орбитальными станциями – на одной из них шахтеры были доведены до отчаяния и напали на «Гибернию». Неизвестно, какие сюрпризы ждут тебя в открытом космосе за триллионы километров от населенных людьми планет!
После вахты я пошел к себе в каюту. Аманда укачивала Нэйта и сама дремала. Но, увидев меня, улыбнулась.
– Можно, я его подержу?
Она протянула мне сына.
– Я люблю тебя, Нэйт. И мама любит тебя. Все будет хорошо.
Словно поняв меня, он шевельнул своими крохотными пальчиками, закрыл глаза и стал засыпать, убаюкиваемый легким покачиванием.
– Какое это счастье – быть отцом!
Я осторожно положил сына в кроватку, накрыл одеялом. Аманда сладко потянулась.
– Никки, вы начали тормозить? – Она догадалась, потому что заглохли двигатели, несшие корабль со сверхсветовой скоростью.
– Да, дорогая. Теперь надо ждать прибытия остальных кораблей.
Точность «всплытия» – то есть перехода из сверхсветового режима в нормальный – сильно повысилась. Но корабли пока не могли «выныривать» точно в расчетном месте. По нашим оценкам, они должны были появляться на расстоянии двух-трех световых часов друг от друга.
После этого кораблям эскадры будет нетрудно связаться между собой при помощи самой обычной радиосвязи и сблизиться перед тем, как продолжить путешествие очередным скачком. Всего нам предстояло семь таких этапов. Наша «Порция» должна была появиться в условленном месте первой, поэтому я часто устраивал учебные тревоги. В случае чего мой экипаж достойно примет бой. На ужин мы отправились вместе: я, Аманда и сын. При нашем появлении беспризорники притихли, а те, что сидели за командирским столом, встали. Теперь они хорошо знали, что им сулит нарушение приличий. Азы застольного этикета они тоже усвоили: по крайней мере, не швыряли друг в друга едой и столовыми приборами. В последнее время я обучал их элементарной вежливости, что было совсем не просто.