Я похлопал его по плечу и пошел дальше, переваривая на ходу полученную информацию. Какую цену Дерек заплатит за свое благородство? Надо будет посмотреть бортовой журнал. Если Филип снова начнет мучить гардемаринов бесконечными нарядами, спишу его «на берег». Навсегда.
Среди ночи появился корабль «Свобода». Завыла Сирена тревоги, и сердце у меня бешено заколотилось. Я немедленно связался с командиром Тенером и передал ему инструкции командира Дражинского. Через полчаса «Свобода» продолжила путь к следующей стоянке.
За ужином беспризорники вели себя на удивление тихо. Прямо как паиньки. Вчерашняя расправа с Крисом Дакко дала свои плоды, хотя я не сразу об этом догадался. Эдди вел себя заискивающе. Он поинтересовался, не продолжит ли Аманда давать им уроки. Я ответил, что непременно, как только почувствует себя лучше.
После ужина я пошел провожать беспризорников к каютам. У шлюза они начали дразнить часового, и мне пришлось на них прикрикнуть. Ребята мигом утихомирились. На мое командирское звание им было наплевать, и авторитетом я стал для них, лишь когда вправил мозги обитателю Верхнего Нью-Йорка.
Беспризорники не отпускали меня целых полчаса. Мелисса Чонг умерла, и им теперь не хватало того, кто бы заботился о них и учил уму-разуму. Алекса Тамарова, назначенного мною на должность воспитателя, они не очень-то слушались и со всеми своими проблемами обращались ко мне.
Ролла жаловалась, что ее бьет Жанна. Деке – что Грегор Аттани и его друзья по-прежнему дразнятся. Жанне нравится прическа Анни, а та не хочет сказать, кто ее сделал. Я постепенно привык к их тарабарщине и уличному жаргону.
Вырвавшись наконец от новых друзей, я поспешил в лазарет. Дверь открыл доктор Брос. Его помощников уже не было, они отдыхали у себя в каютах.
– Чем могу помочь, командир? – спросил доктор, усаживаясь в кресло в своем маленьком кабинете.
– В помощи нуждается Аманда.
– Ей не стало лучше?
– С ней творится что-то ужасное, она без конца плачет, а то вдруг начинает готовить малышу завтрак. У нас осталось много детских вещей: кроватка, одежда, детское питание. Все это напоминает о Нэйте. Может, убрать все это?
– Нет смысла. Ей надо выплакаться. А лучшее лекарство – время.
– А медицина, лекарства? Я имею в виду наркотики и транквилизаторы. – Господи, неужели он не понимает! Как больно мне об этом говорить! Мне и самому порой чудится прикосновение ручонки моего сына. – Доктор, помогите. Сделайте что-нибудь.
– Понимаете… При стрессе в крови резко повышается количество определенного гормона. Это – вредное для мозга вещество. И оно выводится из организма со слезами. Женщины плачут чаще, именно поэтому среди них реже встречаются душевнобольные. Попробую обследовать Аманду на предмет гормонального дисбаланса.
– Вы подозреваете шизофрению? – ужаснулся я.
– Дисбаланс гормонов вызывается не только шизофренией, командир. К сожалению, на борту корабля нет специального медицинского оборудования. Поэтому восстановить гормональный баланс в организме будет сложно. Шизофрения – всего лишь предположение. Диагноз может оказаться другим.
– Но хоть что-то можно сделать?
– Взять кровь на химический анализ. Это поможет поставить правильный диагноз. А может, подождать? Организм сам не справится?
– Сколько надо ждать?
– От недели до месяца. Если улучшения не будет, понадобятся срочные меры. Иначе в мозгу установится новый динамический стереотип, после чего вылечить ее будет гораздо труднее.
– Может, не надо ждать? – Мне так хотелось, чтобы Аманда стала прежней. Неужели я вслед за сыном потеряю жену! Сама эта мысль была невыносимой, и я гнал ее прочь. – Что, если ее состояние ухудшится?
– Если недолго повременить – это не повредит.
– Ладно, неделю подожду. Но как только тронемся в путь, приведу ее к вам на обследование.
На этом наш разговор закончился, и я вернулся в каюту.
Аманда как будто обрадовалась мне.
– Ой, Никки! Где ты так долго был? Пришлось чуть-чуть соврать:
– Занимался ссыльными.
Аманда поморщилась:
– Не называй их так хотя бы при них.
– Кстати, – улыбнулся я, – Эдди сам их так называет, когда к ним обращается. Они обижаются, лишь когда говорят посторонние. – Я устало опустился в кресло, Аманда устроилась у меня на коленях.
– За что нам выпало такое несчастье, Никки? Господи, как мне его не хватает!
Я ничего не ответил, только обнял жену. Аманда снова была со мной. Какое счастье! Но вдруг она вскочила, чтобы накрыть Нэйта одеялом. И мое сердце снова сжалось от боли.
На следующий день с интервалом в несколько минут прибыли два корабля. Когда появился первый и завыла тревога, я опрометью помчался в центр управления. Тут же прибыл второй, «Гинденбург». Он вынырнул в семидесяти тысячах километров от нас. Мы обменялись опознавательными сигналами, и я сразу связался с командиром Эвертсом, доложил ему обстановку и передал приказ Дражинского лететь дальше. Вскоре «Гинденбург» исчез, преодолев световой барьер.
Тот же приказ я передал командиру Холлу, прибывшему на корабле «Союз».
– Я выше Дражинского по званию, Сифорт, и не обязан выполнять его приказы, – заявил Холл.
– Так точно, сэр. Но он выше меня и приказал передать вам его распоряжение!
– Понимаю. – Выражение лица Холла на экране смягчилось. – Вот незадача! Сам не знаю, что делать. Ведь неизвестно, куда делся адмирал.
– Так точно, сэр. – Сам-то я догадывался, куда делся адмирал, но об этом не стоило распространяться.
– Что ж, возможно, Дражинский прав. Попробую его догнать. Давно он улетел?
– Шесть суток назад, сэр. – Оставался день: Дражинский приказал ждать семь суток.
– Остальные корабли эскадры еще бог знает где. – Холл задумался. – Подождете еще несколько суток, Сифорт? Это не приказ, но так было бы лучше для эскадры.
– Хорошо, подожду.
– Еще трое суток, Сифорт. За это время все остальные корабли должны прибыть сюда, если не устроили где-нибудь стоянку.
– Есть, сэр.
Мы распрощались. Вскоре корабль Холла отбыл.
Я с нетерпением ждал окончания этой стоянки и почти все время проводил в центре управления. Утром просмотрел записи в бортовом журнале и выяснил, что Дерек Кэрр получил два наряда от старшего гардемарина Филипа Таера. Потерплю до пяти нарядов, а там держись, Филип!
После полудня в дверь постучали. Это явился Филип Таер. Он вытянулся по стойке «смирно», но я не спешил с командой «вольно».
– Сэр, хочу отменить некоторые наряды.
– Отменить? – удивился я.
– Так точно, сэр. – Филип покраснел.
– Наряды мистеру Кэрру?
– Так точно, сэр.
– Но почему, мистер Таер?
– Мистер Кэрр их не заслужил. – Филип смотрел мне прямо в глаза.
– Хорошо, – Мне стало легче. – Наряды мистеру Кэрру отменяются.
– Спасибо…
– Их получаете вы! – перебил я его и, к своему удивлению, заметил, что он нисколько не огорчен, а так же, как и я, испытал облегчение.
– Большое спасибо, командир. Спасибо! Разрешите идти?
– Да.
Филип поспешил к двери, но я его остановил:
– Мистер Таер, я вами доволен, правильное решение.
– Спасибо, сэр. – Филип расплылся в улыбке.
После вахты я не удержался и заглянул в спортзал, чуть-чуть приоткрыв дверь, чтобы меня не было видно. Филип Таер усердно отрабатывал наряды. Рядом тренировался Дерек. Оба как ни в чем не бывало болтали. Чудеса да и только!
На следующий день, когда мы с Баксом несли вахту, Рейф Трэдвел привел на мостик группу пассажиров. Они изъявили желание со мной поговорить. Некоторых я знал только в лицо, а с доктором Антонио, председателем Совета пассажиров, Уолтером Дакке и Эмилией Вальдес был знаком.
– Командир, – обратился ко мне Уолтер Дакко, – мы приобрели билеты на пассажирский корабль до планеты Надежда вовсе не для того, чтобы сутками стоять, да еще в опасном месте. Мы люди штатские, и с вашей стороны нечестно подвергать нас риску, связанному с боевыми действиями.
– Наш корабль не пассажирский, а военный, – возразил я, – и является частью Вооруженных Сил ООН.