Перерезав лианы, я делаю шаг вперед, но моя нога наступает на один из больших листьев цветка. Он вырывается из-под меня, и я теряю равновесие. Я подлетаю вверх и падаю вниз, приземляясь тяжело на спину. Воздух выбивается из меня, когда я снова слышу крик Ланы.
Глава 8
Лана
«Чёрт возьми, только не опять!» — сокрушаюсь я.
Он двигался быстрее, чем я ожидала. Лозы не только обвились вокруг посоха, как сказал Астарот, но и обхватили мои руки. Я не успела моргнуть, как была скована. Как, чёрт возьми, растение может двигаться так быстро?
Упираясь пятками, я пытаюсь остановить движение вперёд. Мои ноги скользят по траве, не находя опоры. В воздухе витает запах, напоминающий мне что-то испорченное, на подобие тухлого мяса. Чем ближе я подхожу к центру растения, тем хуже становится. Холодный озноб пробегает по моему позвоночнику и вниз по рукам.
Астарот уже идёт, но я не хочу, чтобы ему пришлось меня спасать. Если я буду охотником, мне нужно выживать самостоятельно. Лозы, обвивающие мои запястья, тугие, и руки стали неметь. Я могу сгибать пальцы, вот и всё. Откинувшись назад, я концентрирую весь свой вес позади. Я замедляюсь, но не могу совсем остановиться.
Длинные толстые листья растения окружают меня, каждый из них вибрирует. Они скользкие, и на них невозможно ухватиться. Я почти в центре цветиса. Издалека красивый, а близко уродлив. Центр, который издалека казался черным, на самом деле его рот с зубами! Помимо прочего от него кошмарно воняет. Запах обжигает мои ноздри до боли.
— Астарот! — кричу я. Он использует свой клинок, чтобы пробиться ко мне, но что-то происходит, и он взлетает в воздух и падает на спину. Он ударяется так сильно, что я словно чувствую этот удар своими костями. Лозы вокруг него поднимаются в воздух, шатаясь в каком-то странном победном танце. Его клинок сверкает, отражая солнечный свет, когда он поднимает его.
Лианы, сжимающие мои запястья, ослабевают, когда он разрезает их. Выдергиваю руки, хватаю свой посох, когда он падает на землю. Прокрутив его вверх и над головой, я смещаю хватку, а затем опускаю его вниз, чтобы ударить по корпусу цветиса. Он вздрагивает, уродливая дыра его рта закрывается, а затем снова открывается. Это не тот эффект, на который я надеялась, но, думаю, это лучше, чем ничего.
Ещё раз развернув свой посох, я подношу его к боку и делаю выпад вперед, используя его как копье. Посох врезается в оранжево-красную сердцевину, он словно затонул в желе из мха. Похоже, этот удар ему не повредил, так что всё было зря, чёрт его побери.
Что-то смещается у меня под ногами, я теряю равновесие и падаю на спину. Звёзды выскакивают перед глазами, когда я хватаю ртом воздух. Лозы извиваются в воздухе надо мной. Подняв посох, я использую его как щит, пока отползаю назад. Лозы не проявляют ко мне никакого интереса, так что я ползу рядом с ними. Поднявшись на ноги, я понимаю, почему.
Астарот снова на ногах. Он управляет своим локхабером со смертельной точностью. Локхабер — это посох, мало чем отличающийся от моего, но с длинным изогнутым лезвием с одной стороны. Лезвие разрезает листья и лозы цветка, как воздух. Астарот прыгает, широко расправив крылья, громко шипя. Скользит вперёд благодаря силе своего прыжка, его хвост качается, чтобы направлять его, когда он вертит своё копьё. Острие лезвия смотрит вниз, когда он вбивает его в центр цветиса.
Горячие брызги покрывают нас обоих. Лозы и листья безжизненно падают на землю. Цветис вздрагивает, а затем замирает навсегда. Астарот вытаскивает локхабер, вытирает кровь с глаз и оборачивается.
— Ты в порядке? — спрашивает он, спрыгивая вниз.
— Да, я в порядке, — отвечаю, и мои щеки горят от смущения. — Извини, я напортачила.
— Ты хорошо справилась.
— Ага, конечно, — пожимаю плечами.
Его руки обхватывают мой подбородок, поднимая, пока я не смотрю на него. Слёзы наворачиваются на глаза, а желудок сжимается. Я сжимаю челюсть, пытаясь не заплакать.
— Я серьёзно, — говорит он.
Закрыв глаза, я глубоко дышу. Это всё, что я хочу, чтобы найти своё место в мире. Я хочу быть полезной, иметь цель. Я знаю, что могу сделать это. Сглотнув, я киваю, ожидая, когда комок в горле пройдёт, чтобы снова заговорить.