— Эй, Киска. Ты идешь впереди, — сказал Тринон. — Я хочу, чтобы джиззи сначала убили тебя. По крайней мере, тогда я умру счастливым, если придет и мое время.
Франкос захрипел от смеха:
— И предупреди нас, если обмочишься. Я не хочу намочить свои ботинки, потому что ты этого не вынесешь.
Матеон изо всех сил старался не обращать на них внимания и двинулся дальше, его глаза блуждали из стороны в сторону, выискивая что-нибудь неуместное, и все это время он жалел, что не знает, что делать. Его немного потренировали, но это не подготовило его ни к чему из этого.
Они остановились через час, и каждый набрал полный рот воды, чтобы смыть привкус дороги. Для Матеона это было мучением. По крайней мере, пока он шел, он мог сосредоточиться на том, чтобы переставлять одну ногу перед другой. Когда они остановились, не было никакой возможности игнорировать огонь в его ногах или притворяться, что влага, стекающая по его груди, была потом, а не кровью из трещин в коже. И подумать только, день только начался.
Довольно скоро они снова двинулись в путь. Вниз по бесконечной дороге, мимо скал, валунов, полумертвых деревьев. И к чему? Что ждало их возле Киесуна?
Проходил час за часом, пока отряд преодолевал мили, ведущие к городу язычников. Но с каждым шагом внимание Матеона переключалось с того, что происходило вокруг, на то, что происходило с ним самим. Его рюкзак каким-то образом увеличился в весе вдвое. Пот стекал по его лицу, шее и спине. Из-за изувеченных ступней казалось, что ботинки наполнены битым стеклом.
Дайджаку над ними летели вперед, пока не превратились в пятнышки в небе. Вот и все, что они сделали, присматривая за солдатами. Они были сами по себе. Наедине с дорогой и болью.
— Что за хрень с тобой происходит? — прошипел Франкос вскоре после полудня. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не упадешь.
— Я... в порядке... — солгал Матеон. Как бы ему хотелось снять шлем и подышать свежим воздухом. В горле у него пересохло, но он допил свой последний бурдюк с водой и не осмелился попросить кого-нибудь из остальных поделиться своим.
— Если он упадет, мы пройдем прямо по нему, — сказал Тринон. — Может, пырнем его ножом, когда будем по нему идти.
— Сколько времени до следующей остановки? — спросил Франкос.
— Я, блядь, не знаю. Пять минут? Десять, самое большее.
Франкос ускорил шаг, чтобы поравняться с Матеоном:
— Ты сможешь продолжать идти так долго?
— Я... думаю, да, — невнятно пробормотал Матеон. Во имя Кейджа, даже говорить было трудно. Его зрение было ненамного лучше. По краям все начинало расплываться.
— Гребаный желудь, — выплюнул Тринон.
— Полегче с ним, — огрызнулся Франкос. — Ты думаешь, Пол поблагодарит нас, если он скопытится?
— Я... в порядке, — сказал Матеон. — Я могу... продолжать. — В конце концов, боль — это хорошо. Его подарок Кейджу. Тому, кто всегда наблюдает. Это было его испытание, и он не потерпит неудачу.
Затем он что-то увидел. Впереди, посреди дороги. Он прищурился, не уверенный, показалось ли ему это:
— Что... что это?
— Что что? — спросил Франкос.
— Впереди. — На дороге виднелась какая-то фигура. Белое на фоне грязи.
— Блядь. — Франкос схватил Матеона, заставил его остановиться.
— Что вы делаете? — сказал Тринон, чуть не врезавшись в них.
— Прикажите всем остановиться. На дороге тело. Похоже, один из наших, — сказал Франкос.
— Блядь. — Тринон тоже это увидел.
Франкос потянул Матеона вниз, так что они оказались на коленях.
— Уходи. Сейчас же, — приказал он Тринону; дуб сорвался с места и побежал обратно к отряду. — Где эти гребаные Дайджаку?
Матеон не знал. Он был просто рад стоять на коленях, а не идти:
— Во... воды.
Франкос сунул ему в руки бурдюк с водой:
— Не пей слишком много. Тебя стошнит.
Матеон поднял маску-череп достаточно высоко и глотнул воды.
Тринон вернулся к ним:
— Пол сказал пойти и проверить это дело.
— Верно, — сказал Франкос. Он схватил Матеона за подбородок и повернул его лицом к дубу:
— Ты готов?
Матеон кивнул, хотя и не знал, с чем соглашается.
— Хорошо. Тринон, ты берешь правый фланг. Следи за гребаными деревьями в поисках джиззи. Усек?
Тринон поднял пику:
— Усек.
Франкос ткнул пальцем в грудь Матеона:
— Ты берешь левый фланг. Следи за камнями. Увидишь что-нибудь — хоть что-нибудь — тогда кричи, мать твою. Усек?
— Да... да… Я понял. Левый фланг.
— Хорошо. Я беру тело. — Франкос переступил с ноги на ногу, готовясь двигаться. — Вы оба, блядь, держите глаза открытыми. Я не хочу умирать сегодня.
Матеон кивнул, все еще не в себе. Но Франкос и Тринон ушли, и ему пришлось догонять их. Он бежал, не обращая внимания на боль, на першение в горле, сжимая в руке пику. Франкос был прав — это был солдат Эгрила. Неподвижный солдат. Мертвый. Кто его убил? Он поднял голову, осмотрел гору. Только камни. Там никого не было.