— Давай, — сказала Майза у нее за спиной. — Здесь безопасно.
Тиннстра выдохнула воздух, который держала в себе, и шагнула внутрь.
Майза последовала за ней, затем, напрягаясь, закрыла дверь; та скользнула обратно на место, отрезав весь свет. Темнота была удушающей, и Тиннстра почувствовала, что начинает паниковать. Нет. Я не боюсь. Я больше не такая.
— Хикарос. — Голос Анамы был не громче шепота. Зеленый свет заструился по полу и стенам, как вода, находя каждый оберег, соединяя один с другим.
Когда мрак рассеялся, Тиннстра увидела, что помещение очень похоже на храм на вершине Олиисиуса и заполнено символами, вырезанными на камне. Они покрывали каждую поверхность, от пола до потолка, замысловатая резьба на языке, который она не знала — языке из другого мира, другого времени. В отличие от храма, в центре зала три ступени вели вниз к квадратной платформе, вырубленной в камне на фут глубиной. Зеленый свет устремился прямо к нему из всех углов комнаты, пробегая по его бокам и покрывая основание, становясь ярче, пока не превратился в стену света, соединяющую пол с потолком.
— Это они? — спросила Тиннстра.
— Да, — ответила Анама.
— Не активируй их, — предупредила Тиннстра, — или, помогите мне Боги, я убью тебя на месте. — Ее рука лежала на рукояти меча.
Анама подняла обе руки:
— Я не буду… Я не могу.
Тиннстра отступила назад:
— Что?
По лицу Анамы пробежала тень. Она сжала руки вместе:
— Я смутно знаю, как это работает, просто Аасгод никогда не показывал мне этого должным образом. Он всегда должен был быть здесь, чтобы управлять комнатой. Не я.
— Значит, он был идиотом, — сказала Тиннстра. — Вы все такие. Зачем мы вообще здесь, если ты не знаешь, как это работает? — Она перевела взгляд с Анамы на Майзу. — Милостивые Боги.
— Мне нужны книги из библиотеки наверху, — сказала маг.
— Книги? — Тиннстра не смогла скрыть своего отвращения. — И ты считаешь мой план рискованным? — Разгневанная, она вывела Зорику из комнаты. Эта женщина нас не спасет. Ни за миллион лет. Какие дураки. Все надеются на чудо, которому никогда не суждено случиться. Как Аасгод мог быть таким чертовски глупым? Почему он не планировал свою чертову смерть?
Лучше уж Раласису найти корабль.
38
Яс
Киесун
Яс вернулась на рыночную площадь. С ней был Малыш Ро, который сидел у нее на бедре и крепко держался за нее. Было приятно побыть с ним наедине и не терпеть очередных нападок от Ма. Ро был причиной, по которой она в первую очередь связалась с этими чертовыми ханранами, и именно из-за него она хотела как можно быстрее привести город в порядок.
Стоял прекрасный день. Небо было свежим и ясным, льдисто-голубым, температура соответствовала. Даже вонь дыма исчезла. День для новых начинаний, для того, чтобы довести дело до конца, изменить ситуацию к лучшему. Хороший день. Возможно, первый из многих.
Все остальные, казалось, тоже так думали. Она услышала смех и болтовню и увидела возродившуюся надежду на лицах людей. Помогло то, что временный лагерь на площади был разобран. Руководители города, с которыми она встретилась накануне вечером, сдержали свое слово. Они все пришли на рассвете со своими командами и списками того, сколько домов они нашли, чтобы помочь переселить беженцев.
Еще лучше, не было никаких признаков Плачущих Людей. Может быть, они были счастливы оставить всех в покое. Может быть, они даже увидели выгоду в том, чтобы вернуть все в какое-то нормальное русло.
От одной мысли об этих головорезах Яс бросало в дрожь. Они напугали ее прошлой ночью. Хорошенько напугали. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было к лучшему. Сигнал тревоги. Она начала чувствовать себя слишком защищенной, слишком уверенной в себе. Иначе почему она отклонила предложение Кастера проводить ее домой? То, что у нее был нож, не означало, что она была бойцом. Город не стал безопасным местом только потому, что они выгнали Черепов из Киесуна.
— Так почему же ты снова высовываешься? — вслух спросила она себя.
— Мамма, — сказал Ро в ответ.
Она посмотрела на своего прекрасного мальчика и поцеловала его в лоб:
— Твоя мамма иногда может быть дурой, Ро. Но все это я делаю для тебя.
На этот раз он улыбнулся, и все его лицо просветлело. Во имя Богов, он был всем, что у нее было, и всем, чего она когда-либо хотела. Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она бы ушла прямо сейчас, вернулась к Ма и предоставила всем остальным расхлебывать этот бардак.