У Майзы открылся талант садовника, и она выращивала овощи для дома. Раз в неделю появлялся парень с мясом и мукой, но Тиннстра его еще не видела. Об этом позаботилась Анама. Она была одержима идеей изолировать их от остального общества, повторяя до тошноты свои предупреждения о защите шкалы времени и опасности изменения положения вещей.
Ее занудство сводило Тиннстру с ума. В конце концов, разве они пришли в прошлое не для того, чтобы изменить будущее? Что бы они ни сделали, хуже того, что уже произошло, быть не могло. Анама и Тиннстра часами спорили по этому поводу, а Майза была посередине, пытаясь сохранить мир.
Из трех женщин получились непростые компаньоны, но у них была Зорика, которая держала их вместе. Девочка и три ее матери, каждая из которых обеспечивала то, чего не могли другие, все необходимое для ее благополучия. Анама заботилась о ее образовании, Майза тренировала ее тело, а Тиннстра дарила ей любовь и защиту.
Тиннстре пришлась по вкусу ее роль. Она наслаждалась тем, что была любимицей Зорики. Девочка звала ее, цеплялась за нее и полагалась на нее. И Тиннстра ее не подводила.
Шесть месяцев в Айсаире сотворили чудеса с Тиннстрой и в других отношениях. Хорошая еда и обильный отдых, наряду с неустанными тренировками Майзы, сделали ее сильнее, чем когда-либо. Даже порез на ее лице зажил, оставив едва заметный шрам.
Майза тренировала ее каждый день. Они тренировались со всем, что могло быть использовано для убийства человека. Они бегали, плавали и даже сражались с набитыми камнями рюкзаками за спиной, чтобы усложнить задачу. Майза никогда не позволяла Тиннстре чувствовать себя комфортно, постоянно давила на нее, всячески укрепляя ее тело.
И Тиннстра чувствовала, что совершенствуется. Она все еще не побеждала Майзу, но их поединки становились все более равными, и усилия, которые требовались Майзе, чтобы победить, становились все более очевидными. Но Тиннстра никогда не успокаивалась на достигнутом и всегда прилагала только максимальные усилия.
Черепа придут, и она должна была быть к ним готова.
И было что-то в этом месте, что-то, чего Тиннстра не могла понять, но нельзя было скрыть тот факт, что она очень быстро исцелилась. Боль и синяки от тренировок проходили в течение нескольких часов. Словно все ее тело было заряжено энергией. Сначала она думала, что все дело в достаточном количестве еды, воды и отдыха, но потом стало ясно, что должно быть что-то бо́льшее. Она могла видеть это и в Зорике. Девочка быстро росла, ее щеки сияли здоровьем.
Потягивая воду, Тиннстра сидела у окна и наблюдала за восходом солнца. Она не собиралась жаловаться на то, что становится сильнее, но было бы неплохо узнать, почему это происходит.
— Утро, — сказала Анама, когда Тиннстра и Зорика вошли на кухню позавтракать. — Вы хорошо спали?
— Мне приснился плохой сон, — сказала Зорика, забираясь на стул. — О плохих дядях.
— Это был всего лишь сон, — сказала Анама певучим голосом. — Беспокоиться не о чем.
Тиннстра посмотрела на мага, но промолчала. Да, это были всего лишь сны, но это не делало их менее неприятными. «Плохие дяди», которых Зорика видела в своих снах, были Избранными. Теми самыми злыми монстрами, которые убили ее семью и Аасгода и множество раз чуть не убили их всех. Девочка имела полное право их бояться. Тиннстра, безусловно, боялась. Если бы у мага была хоть капля здравого смысла, она бы тоже боялась. Или она забыла, как близки они были к смерти, прежде чем сбежать назад во времени?
Возможно, забыла. Анама тоже изменилась. Ее нервозность исчезла, сменившись более строгим поведением. Было ясно, что маг чувствовала себя главной и была только рада отдавать приказы. Приказы, которые Тиннстра была только рада игнорировать.
— Когда ты в следующий раз собираешься в Айсаир? — спросила Тиннстра, передавая Зорике хлеб.
Анама вскинула голову:
— Сегодня днем, после уроков Зорике. А что?
— Я думаю, нам всем пора пойти с тобой.
Анама вздохнула:
— Тиннстра, мы это обсуждали. Это невозможно.
— Анама, все, что нам нужно сделать, это пройтись с тобой по дороге. Это так просто.
— Мне, что, надо снова тебе все объяснять? — Маг вложила в свои слова столько усталости, как будто Тиннстра была ребенком, который отказывается учиться.
— Посещение Айсаира не нарушит твоего правила, пока мы никому не скажем, откуда мы. Прогулка по городу не помешает ничему из того, что должно произойти.
— Ты этого не знаешь. Мы не можем рисковать.
Голова Зорики поворачивалась от Тиннстры к Анаме и обратно, она следила за разговором с улыбкой на губах. Ребенку явно нравилась перепалка между ее матерями, и Тиннстра знала, что отчасти это подпитывало ее собственную воинственность: