— Мы можем. В любом случае, нам придется выйти скорее раньше, чем позже. Мы не можем оставаться взаперти на этой вилле следующие десять лет. Зорике нужно увидеть, на что похожа настоящая жизнь.
Анама хотела что-то сказать, но сдержала себя. Она долго смотрела на улыбающееся лицо Зорики, потом вздохнула:
— Возможно, ты права.
— Неужели? — спросила Тиннстра. Она подготовила гораздо более веский аргумент, чтобы настоять на своем. Часто казалось, что Анама говорит Тиннстре обратное просто из принципа. Конечно, Четыре Бога знали, что Тиннстра была бы более чем счастлива затеять перепалку с магом ради этого.
— Мы можем пойти сегодня после тренировки, — сказала Анама. — Как ты и предлагаешь.
— Хорошо, — сказала Тиннстра. — Хорошо.
— Да, — воскликнула Зорика, хлопая в ладоши. — Я не могу дождаться.
Анама встала.
— Сначала, юная леди, вам нужно закончить уроки. Уделите мне все свое внимание, иначе я передумаю. — Она протянула руку Зорике. — Пошлите. Пора начинать.
Зорика заколебалась, давая понять, что ее уроки были гораздо менее захватывающими, чем любое возможное путешествие, но все-таки встала. Она не взяла Анаму за руку. Вместо этого она прошла мимо и направилась в учебную комнату Анамы, предоставив магу следовать за ней. Тиннстра улыбнулась этому маленькому проявлению бунтарства. Девочка могла поддразнить, когда хотела. Тиннстра подумала, что это хорошо. В конце концов, они растили королеву.
Уроки Зорики с Анамой были единственным временем, когда она позволяла себе разлучаться с Зорикой, временем, которое Тиннстра использовала для тренировок. Допив свою чашку чая, она направилась во внутренний двор виллы.
Вдоль стен двора стояло оружие всех видов, аккуратно расставленное в ряд, открытая крыша пропускала жестокий зимний ветер, несмотря на ясное голубое небо над головой. Почти в такую погоду она бежала из Айсаира с Аасгодом, за исключением того, что снега еще не было.
Майза, как всегда, уже была там. В одной руке она держала стальную дубинку:
— Анама согласилась отвести тебя в Айсаир?
Тиннстра улыбнулась, поднимая копье:
— Как ты узнала, что я собираюсь ее попросить?
— Это был только вопрос времени. Я просто удивлена, что ты так долго ждала. — Ноги Майзы соскользнули в первую позицию. — Что она сказала?
— Она твоя жена, — сказала Тиннстра, принимая стойку лошади. — Как ты думаешь, что она сказала? — Она расправила плечи и взяла копье ближе к концу древка. Это даст ей преимущество в досягаемости, но дубинка Майзы может раздробить древко, если Тиннстра не будет осторожна.
Майза улыбнулась:
— У Анамы всегда есть свое мнение, которое даже мне, после стольких лет, трудно предсказать. Но я сказала ей, что она слишком непреклонна в своих правилах.
Тиннстра почувствовала прилив гнева, зная, что уступка Анамы, вероятно, была вызвана скорее советом Майзы, чем ее собственными доводами. У шулка хорошо получалось уравновешивать противоположные темпераменты Тиннстры и Анамы, но эти две женщины были парой, и Тиннстра всегда была лишней, когда коса находила на камень. Что ж, она могла справиться с лучшими из них. «Я рада, что она тебя послушалась», — ответила она, а затем сделала выпад копьем, ничем себя не сдерживая.
В последний раз, когда Тиннстра шла по улицам Айсаира, флаги Черепов висели почти на каждом здании, а солдаты-черепа слонялись на каждом углу. Еды не было, и она выживала, воруя деньги у мертвых. Сосед отрекался от соседа, чтобы заслужить хоть малую милость Эгрила, и любого могли вздернуть за то, что он посмотрел на кого-то не так. Смерть была такой простой.
Ничто не могло так сильно отличаться от того, что она видела сейчас.
Это было место волшебства и чуда, город надежды и счастья. Здания переливались яркими красками, возвышаясь над ними во всех формах и размерах, десять или двенадцать этажей над землей. Лавки были заполнены товарами самого разного назначения, и большинство из них, казалось, предназначались скорее для удовольствия и развлечения, чем для элементарного выживания. Здесь были лавки, переполненные богато украшенной мебелью, и художественные галереи, полные картин, в то время как другие продавали кувшины с замысловатыми узорами. Рядом находились лавки с ювелирными изделиями всех форм и размеров, сверкающими и переливающимися, за ними магазины одежды и обуви. Затем шли пекарни, мясные лавки и кондитерские, рядом с винными лавками и киосками с оливковым маслом. Воздух был наполнен тысячью различных ароматов, от которых у них потекли слюнки, а в желудках урчало.