— Мы подумали, что тебе лучше не знать.
— Клянусь Четырьмя Богами... Ты такой же плохой, как и она. — Она схватила свое оружие. С нее достаточно этой чепухи. — Ты такой же плохой, каким всегда будешь. Ты не Бог, знаешь ли. Ты не можешь выбирать, чьи жизни ты портишь.
— Тиннстра. Пожалуйста. Мы говорили о твоих головных болях.
Она впилась в него яростным взглядом, желая причинить боль ему, Анаме, и все же она знала, что просто избегает разговора, которого не хотела, что это просто еще один способ убежать.
— Я могу тебе помочь, — сказал Аасгод.
— Откуда я знаю, что могу тебе доверять?
— Ты не можешь знать. Еще нет. Но разве тебе есть, что терять?
— Все.
— Ты уже пошла по темному пути, Тиннстра. Если ты будешь продолжать идти, то обнаружишь, что конец пути не там, куда ты хочешь попасть. Я могу отвести тебя в лучшее место, где ты сможешь быть тем, кем хочешь быть.
— Откуда ты знаешь, чего я хочу?
— Каждый, кто начинает пить воду Чикара, хочет одного и того же — быть лучше, чем он есть. Без нее я был бы просто человеком. С ней я могу сделать это. — Аасгод протянул руку, и молния проскочила от одного пальца к другому.
— Милый трюк, — сказала Тиннстра. — Но я видела, как ты делал лучше.
— Я уверен, что видела.
— Итак, что с моими головными болями? — Она снова села на кровать, но оружие оставила в руках. Коридор все еще был там. Она может уйти в любой момент.
— Расскажи мне о них.
— Боль всегда рядом. В основном это не более чем мелочь на задворках моего сознания, но иногда она вспыхивает так, что... Ну, ты видел, что произошло сегодня.
— Есть ли закономерность в плохих днях?
Тиннстра кивнула:
— Да. Становится хуже, когда я нахожусь рядом с людьми, обладающими магическими способностями. Сегодня, когда я приехала в город, их было слишком много.
— Вода Чикара действует двояко, — ответил Аасгод. — Если у тебя есть магический потенциал, она активизирует силу внутри тебя, как искра при разжигании. Если у тебя ее нет — а у тебя ее нет — она накапливается внутри тебя, изменяя тебя. В некотором смысле, она становится растопкой в ожидании искры. То, что ты испытываешь — твои головные боли — это реакция на близость магии, в которой она нуждается. Чем больше силы рядом с тобой, тем сильнее боль. — Аасгод сделал паузу. — Магия — опасная штука. Она может уничтожить всех нас, если мы не будем осторожны.
— Даже тебя?
— Даже меня, различными способами. Сила вызывает привыкание. Нет необходимости танцевать в небе, но я вижу это каждый день. Магия тратится впустую ради быстрых острых ощущений, потребности быть... чем-то большим, чем мы есть, пусть и на короткое время. Никто не застрахован от такого удовольствия.
Тиннстра вздохнула. Она думала о том же. Магия Айсаира была растрачена впустую теми, у кого она была.
— Мы все на темном пути, Аасгод, и я знаю, куда он ведет. Я знаю, что происходит. Никто из нас не сбежит. — Тиннстра вспомнила умирающего человека, сжимающего в руках два последних пузырька с водой Чикара. Мир, где Анама была последней в своем роде. Страна, наводненная Черепами и монстрами. — Мы все в конечном итоге станем рабами Кейджа, если ничего не предпримем, пока у нас еще есть время.
— Кейджа? Твои враги в будущем — Эгрил?
Тиннстра вздохнула:
— Анама действительно ничего тебе не сказала?
— Да, ничего.
— Тогда почему ты ей помогаешь?
— Потому что она принесла мне письмо от меня самого. В нем говорилось, что я должен дать ей все, что ей нужно. Мне было сказано достаточно, чтобы я не смог отказаться. Вот почему ты живешь в моем доме, ешь мою еду — и вот почему я даю Анаме столько воды Чикара, сколько ей нужно.
— Милостивые Боги. — У Тиннстры закружилась голова от того, что сказал Аасгод. — Вилла твоя?
— Конечно. Вот почему я — или, скорее, будущий я — смог соединить эти двое врат, из будущего и настоящего, потому что я построил одни здесь. Я знал, где и когда это было.
Теперь, когда он это сказал, это было очевидно. Анама же сказала, что виллу построил Аасгод. Тиннстра просто думала, что это ее Аасгод.
— Итак, ты отдал нам свой дом, но не поможешь изменить то, что грядет? Потому что мы потеряем всю нашу магию через тысячу лет. У нас нет магов, которые могли бы танцевать в небе. Будет некому сражаться, когда Эгрил придет, чтобы убить нас всех.
— Тиннстра, остановись. Я не могу ничего этого знать. Не могу.
— Почему, ад тебя побери? Ты скорее позволишь миру погибнуть, чем остановишь Эгрил? Тебе это кажется правильным? — Тиннстра перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Поражение. Она встала, чувствуя себя пойманной в ловушку в этой комнате, и направилась было к выходу, затем остановилась и повернулась к нему лицом. — Ты, который будущий, считал, что мы сражаемся в Секановари.