Два дня спустя
89
Зорика
Лейсо
Зорика глядела на ониксовую дверь в подвале посольства Джии. Ей нужно было только войти внутрь, сказать слово, и она была бы дома — или, скорее, в том, что от него осталось. Все, что она когда-либо знала, что когда-либо любила. Странно, что мысль о возвращении наполняла ее таким страхом, когда по эту сторону была только война и страна, которую она не знала.
— Ты проследишь, чтобы Тиннстра получала воду Чикара? — спросил Аасгод у нее за спиной.
Зорика обернулась и увидела, что он держит сумку, которую она с Тиннстрой покупали вместе в Айсаире:
— Прослежу.
Вид сумки ее разозлил. Она ненавидела то, что вода сделала с Тиннстрой, ненавидела то, что ее мать так сильно в ней нуждалась, но нельзя было избежать того факта, что это также спасло ей жизнь. Сила, которую вода Чакара дала Тиннстре, позволила ей жить, несмотря на раны, которые убили бы обычного человека.
Когда она не взяла сумку у Аасгода, тот опустил ее на пол:
— Ты готова сделать это? Ты не спала несколько дней.
Это было правдой. Зорика была слишком занята уничтожением Черепов. «Не волнуйся. Со мной все в порядке». Она отвернулась к двери, чтобы он не мог видеть ее лица, беспокоясь о том, что́ Аасгод может заметить. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. С тех пор как они убили Бакаса, она сражалась безостановочно, уничтожая белых муравьев в городе. Необходимая задача. Теперь Лейсо был почти избавлен от их нашествия. Война в Мейгоре была выиграна.
Но ее силы? Милостивые Боги, магия горела в ней с того мгновения, как умер Бакас. Зорика не думала, что сможет заснуть, даже если попытается. Не имело значения, сколько ее она использовала, Зорика все время чувствовала, что еще немного и потеряет контроль.
— Пошли, — сказала она. — Давай отправим тебя обратно. — Она толкнула дверь и шагнула в темноту. Когда она шла к центру комнаты, от каждого шага исходил зеленый свет, пробегая по оберегам, вырезанным в скале, по полу, вверх по стенам и обратно по потолку.
Они оба ступили на неглубокий квадрат, и Зорика протянула руку, чтобы Аасгод ее взял. Их глаза встретились, и Зорика увидела... что? Уважение? Благоговение? Страх?
Это не имело значения.
— Айтас. — Она открыла врата, и мир закружился. Превращение. Плавление. Скручивание. Наизнанку. Назад. Вверх. Вниз. Это длилось целую жизнь. Это заняло меньше секунды.
Они были дома.
Пол покрывал снег, толщиной в несколько дюймов, проникший сквозь разбитую дверь; он шипел, когда касался ее магии. Два дня назад, когда они ушли, было лето. Сейчас стояла зима, день уже темнел.
Аасгод, шатаясь, прошел мимо нее, почти бегом, вышел на заснеженную лужайку, и его вырвало. Зорика подождала мгновение, затем последовала за ним. Переход не подействовал на нее так же сильно, как дорога в Лейсо. Она чувствовала слабость в ногах, но не более того. На улице было холодно, особенно после мейгорской жары, и по саду гулял ветер, швыряя снег туда и сюда.
— Ненавижу пользоваться этими вратами, — сказал Аасгод, вытирая рот.
— Не волнуйся, — ответила Зорика, не сводя глаз с того места, где они сожгли Анаму и Майзу. — Теперь ты дома. Тебе не придется проходить через них опять.
— Ты направляешься обратно прямо сейчас?
Она покачала головой:
— Я ненадолго задержусь.
— Анама и Майза гордились бы тобой.
— Они уже гордятся мной. — Зорика улыбнулась, и слеза скатилась по ее щеке.
Аасгод больше ничего не сказал, но остался рядом с ней. Она повернулась, чтобы посмотреть на мага:
— Я сомневаюсь, что мы снова увидимся. Спасибо тебе за все, что ты сделал. Я знаю, тебе было нелегко.
— Это было нелегко любому из нас.
— Война есть война.
— Надеюсь, ты обретешь мир, когда вернешься.
— Я тоже на это надеюсь.
Аасгод кивнул:
— Пусть Четыре Бога позаботятся о тебе и сохранят тебя в безопасности.
— И тебя.
Асгод поклонился:
— Прощай, моя Королева.
— Прощай. — Зорика смотрела, как он уходит, и улыбнулась, когда он прошел через пространство, где были главные ворота, вместо того, чтобы пойти более прямым путем — через дыру в стене.
Оставшись одна, если не считать снега и ветра, Зорика снова обратила свое внимание на остатки погребального костра. Она надеялась хоть как-то ощутить присутствие своих матерей, — возможно, их призраки, — но ничего не было. Какая бы сущность ни оживляла их, она давно исчезла.
Или, может быть, изменилась сама Зорика? Как она могла не измениться после всего, что сделала?
Она закрыла глаза. Она должна была устать, но магия струилась сквозь нее, бурля по венам. Возможно, позже все уляжется, и она сможет заснуть, когда вернется в Лейсо. Возможно.