Дверь поддалась с удовлетворительным треском. Дрен отложил топор, поднял фонарь и пнул ботинком то, что осталось от двери. Когда в комнату проник свет, Дрен ухмыльнулся. Вот они, все аккуратно разложенные на соломе: маленькие черные шары смерти.
— Чертовски мило.
— Пойди и найди несколько мешков, чтобы сложить в них бомбы, — сказал он Эндж, натягивая перчатки. Дела шли на лад.
Они уже наполнили два мешка, когда вернулся Спелк с Хасаном и остальными.
— Вы нашли Кейна? — спросил Дрен.
Хасан кивнул.
— Да. Ты нашел то, что искал? — Дрен отступил назад и позволил Хасану заглянуть в комнату. Тот присвистнул, увидев стойки с шарами. — Они могут нанести немалый ущерб.
— Просто убедись, что ты надел перчатки, когда будешь с ними обращаться, — сказал Дрен, показывая свои руки. — От них можно заболеть, если не будешь осторожен.
Хасан кивнул:
— Ты эксперт.
— Спелк показал тебе другие комнаты? По соседству есть мясо, а в другой комнате мука и крупы. Мы могли бы накормить много людей тем, что здесь есть.
— Да, показал. Я отправил одного из парней обратно, чтобы собрать еще людей. Нам нужно перевезти все в безопасное место — туда, где мы будем все это контролировать.
— Нам понадобится очень много людей, чтобы пронести еду мимо толпы на площади. Они разорвут нас на части, если узнают, что мы везем.
— Мы отдадим им немного мяса, — сказал Хасан. — Пусть они займутся им, пока мы будем перетаскивать все остальное.
— Разумно.
Хасан покосился на него:
— К старости ты становишься серьезным?
— Что я могу сказать? Вы со стариком плохо на меня влияете.
Плечи Хасана поникли при упоминании Джакса:
— Хорошо, что ты ему нравишься. Последняя неделя была для него тяжелой.
— Некоторым из нас тоже было нелегко. — Дрен ухмыльнулся, демонстрируя пробелы в зубах и указывая на руку Хасана.
— Я знаю, но Джаксу пришлось хуже, чем остальным. Черепа здорово над ним поработали, а что касается потери Кейна...
— Старик просто измотан. Скоро он встанет на ноги и будет командовать всеми вокруг.
— Надеюсь, ты прав.
— Он сильный. Он сохранил мне жизнь в той камере. — Дрен был почти сломлен. Черепа научили его парочке вещей о боли. Он оглянулся на склад, на все бомбы. Пришло время показать им, каково это. Пришло время, когда он сам научит их парочке вещей.
15
Джакс
Киесун
Небольшой порез здесь. Небольшой порез там. Монсута подпевал крикам Джакса, держа в руке тонкий нож. Он разрезал грудь Джакса от одной стороны до другой. Оставляя красные линии. Некоторые неглубокие, другие глубокие. Сдирая полоски кожи здесь и отсекая куски там.
Время посмотреть, из чего ты сделан. Теперь у него был тесак, и Джакс закричал, потому что знал, что делает тесак, знал, какую боль он причинит. Тесак поднимался и опускался. Прямо в грудь Джакса, ломая кость, вскрывая его.
Ну вот, что у нас есть? Монстр протягивал руку, пока она не скрылась из виду. Глубоко в груди Джакс чувствовал, как рука движется, ищет. А, вот и оно. Джакс почувствовал, как пальцы сжимают, тянут. Он кричал, кричал и кричал, когда Монсута выдернул его сердце из дыры в груди.
— Джакс! Джакс! Все в порядке. Ты спишь. Проснись.
Он слышал голос, но не мог разобрать слов. К нему потянулись руки, но он не мог этого допустить. Его не схватят. Он нанес удар, почувствовал, как его кулак попал в цель, услышал крик боли, чей-то голос, ударил снова. Его грудь горела, но паника овладела им, придала ему сил.
Затем он открыл глаза, и Монсута исчез. Фаден лежал на полу, из носа у него текла кровь, и он в ужасе смотрел на него. С ним был Луник, он оттаскивал своего друга назад, пытаясь уберечь его. В безопасность, от Джакса.
— Милостивые Боги, прости. Я думал, что ты… Я имею в виду, я… Прости.
— Вам приснился сон, — сказал Фаден, как будто Джакс должен был знать. Но это было так реально. Его рука потянулась к груди, ожидая найти открытую рану, отсутствовавшее сердце, но это было безумием. Он знал это. Он был жив, в безопасности.
— Воды, — прохрипел он. Луник наполнил чашку, поднес ее трясущимися руками, затем сразу же отступил на несколько шагов. Так вот к чему это привело? Кем он стал? Опасность для всех?
Он пил, не торопясь, пытаясь взять себя в руки. Закончив, он поставил чашку на пол рядом со своим мечом и возблагодарил Богов за то, что всего лишь ударил рукой, вместо того чтобы схватиться за клинок: