– А когда они не пополняют?
Греван посмотрел в окно:
— Тогда в Великую Тьму.
— Отсюда должен быть выход, — сказал Джакс, переводя взгляд с Гревана на Трис и остальных. — Какой-нибудь способ сбежать.
— Выход есть только один, — сказала Трис.
Джакс снова посмотрел в окно, на кроваво-красную воду, на трупы на берегу:
— Милостивые Боги.
Значит это и есть его конец. Торчать в тюремной камере, пока кто-то не вытащит его отсюда, чтобы перерезать горло.
Тебе повезло, сказал Монсута. Кейдж тебя ждет.
Дверь с грохотом открылась. Все головы повернулись на шум. Приближались шаги. Судя по страху вокруг него, это было ненормально.
В замке загремел ключ.
— Милостивые Боги, нет, — сказал Греван.
Черепа вошли в камеру. Хватая тела. Хватая Джакса. Они вытащили его наружу, смех Монсуты эхом отдавался в его ушах.
81
Яс
Киесун
Яс была в последней группе, покидавшей туннели перед восходом солнца, и она была благодарна, что выбралась из города. Она не хотела провести в канализации больше ни минуты — теперь, когда к ней вернулся Малыш Ро, не говоря уже о еще четырех детях, которые вертелись у ее лодыжек и все еще не нашли своих родителей.
До того, как они отправились в путь, от Ма не было никаких вестей, и Яс просто надеялась, что она путешествует с другой группой. Возможно, Ма сводила ее с ума своим нытьем, но мысль о том, что она никогда ее больше не увидит, разбивала сердце Яс. Как бы ей хотелось, чтобы их последние слова не были глупым спором, но они с Ма умели ссориться по пустякам.
Они вскарабкались по каменистой тропинке с берега и последовали за ханранами в горы. Другие помогали с детьми, по очереди неся их, позволяя группе двигаться так быстро, как только могли.
Никто не разговаривал. Неудивительно — бегство не способствовало разговорам. Несмотря на это, Яс не была уверена, что кто-то из остальных захотел бы с ней поговорить. Ходили слухи о том, что она убила Рааба, несмотря на все ее усилия сохранить это в тайне, и люди бросали на нее испуганные взгляды. Что ж, они все могли трахнуть самих себя. Она сделала то, что было необходимо, чтобы защитить своего сына, и, если они этого не сделали... ну, они показали себя дураками.
Конечно, за ней следовали четверо ханранов, следивших за тем, чтобы ни один Плачущий Человек не попытался отомстить за смерть Рааба. Это помогало людям относится к ней серьезно.
С моря хлестал холодный ветер, а на горизонте собирались темные тучи. Было бы чертовски типично, если бы шторм принес столь необходимый дождь сейчас, когда для Киесуна было уже слишком поздно. Не осталось водных башен, чтобы собирать воду, повсюду были только пожары, которые нужно было тушить.
Ро заворчал, когда от ветра их всех пробрал холод, поэтому Яс обняла его крепче:
— Осталось недолго, Ро. Будь храбрым ради мамы.
Он открыл рот и посмотрел на нее большими влажными глазами.
— Я знаю. Мы скоро поедим. Я обещаю.
Ро шмыгнул носом и уткнулся головой ей в плечо.
Добравшись до гор, они двинулись по старым козьим тропам, огибая скалы и валуны, взбираясь вверх, всегда вверх. Земля была твердой и беспощадной, норовя ударить усталые ноги и вывернуть лодыжку, если твое внимание отвлечется. Там росли корявые деревья и странный кустарник, но большинство живых существ давно покинуло горы. Ветер изо всех сил старался столкнуть их с тропы, от холода у всех слезились глаза. Это был жестокий подъем, особенно с Ро на руках, и вскоре ноги Яс горели при каждом шаге.
— Далеко еще? — спросила она одного из ханранов, молодого парня лет шестнадцати, лицо которого уже осунулось от увиденных ужасов.
— Еще миля или около того, — ответил он.
Ханраны привели их к узкому проходу между горами, едва шире ее плеч. Мужчины и женщины, вооруженные до зубов, сидели на скалах вокруг них, охраняя вход. Они прибыли. Слава Богам.
Перебираться через проход, неся Ро, было еще труднее, но, по крайней мере, не было ветра, о котором стоило беспокоиться. Тропинка шла все дальше и дальше, пока небо не превратилось в узкую полоску высоко-высоко над ними. Затем проход стал еще теснее, и ей пришлось заставить Ро идти самостоятельно. Он начал плакать, не желая продолжать, боясь камней с обеих сторон. Яс не винила его. Она чувствовала то же самое. Она никогда раньше не страдала от клаустрофобии, но сейчас была уверена, что ее испытывает.
Но она, конечно, знала, что тесное пространство, в которое они направлялись, — благословение для защиты. Черепа могли атаковать только по одному человеку за раз, и несколько хороших лучников могли бы об этом позаботиться.
Затем мир открылся, и Яс обнаружила, что вывалилась в огромную пещеру. Она должна была быть не менее тысячи футов в поперечнике и около пятисот футов в высоту. В центре протекал ручей с пресной водой, а отверстия в склоне горы пропускали достаточно света и воздуха, защищая от суровых зимних холодов. Беженцы из Киесуна собрались по обе стороны ручья и сгрудились вокруг многочисленных костров.
Ханраны раздали одеяла и буханки хлеба. С ними была девушка, она вглядывалась в каждое появляющееся лицо, на ее лице было видно разочарование. Яс ее узнала:
— Эндж?
Девушка внимательно посмотрела на нее:
— Яс? Ты видела Дрена?
Яс покачала головой:
— Его не было с нами.
— Черт. Черт. Черт. — Эндж ударила себя кулаком по голове.
— Что случилось?
— Он бросил меня и направился в Киесун. Я думала, он успокоится и вернется, но его нигде не видно.
Яс сжала руку Эндж:
— Дрен может сам о себе позаботиться. Он найдет нас. Не волнуйся.
— Ты не понимаешь. Он болен и умирает.
Она этого не ожидала:
— Дрен? Я видела его только прошлой ночью. У него был кашель...
— Нет. Это больше, чем просто кашель.
— Черт. Мне очень жаль. — Они уставились друг на друга, не зная, что сказать. В конце концов Яс сжала руку Эндж и направилась вниз по склону к ручью. Что еще она могла сделать? В тот момент в этой жизни можно было гарантировать только одно — смерть.
Она держала Ро за руку, и за ней последовали другие дети. Она поймала себя на том, что смотрит на лица, подобные Эндж, надеясь, что там будет Ма, надеясь, что она услышит ее неодобрительный голос. Но нет, и в животе Яс появилось неприятное чувство, подсказывающее ей, что Ма тоже мертва.
Затем она заметила косые взгляды, которые на нее бросали, и услышала шепот, раздавшийся вслед за ней. Люди смотрели на нее не так, как она ожидала. Не со страхом как таковым, но определенно с уважением.
— Мисс Яс? — сказал мужчина, поднимаясь со своего места у костра. Это был Даксам, мужчина, который отказался делиться едой, потому что испугался Плачущих Людей.
— Да?
— Не хотели бы вы и ваши дети посидеть у этого костра? — спросил он. — Вы, должно быть, устали, и у нас есть запасные одеяла, если они вам нужны.
Люди, которые уже были там, быстро встали и освободили место, прежде чем Яс смогла ответить, а она слишком устала, чтобы их остановить. Она села и притянула Ро к себе. Другие дети присоединились к ней, хватая одеяла.
— Спасибо, — сказал Яс, как только все расселись. — Давненько нам не удавалось вот так посидеть и отдохнуть.
— Очень приятно. Очень приятно, — сказал Даксам, затем кивнул кому-то в стороне.
Рука Яс потянулась прямо к ножу, но это была всего лишь пожилая дама, протягивающая корзинку с едой:
— Мы принесли кое-что для вас и малышей. Кое-какую еду.
— Спасибо, — еще раз сказала Яс. — Я очень благодарна.
Пожилая дама поставила корзину перед Яс, затем поклонилась и попятилась, не сказав больше ни слова. В ней была еще одна буханка, а также два яблока, немного вяленого мяса и маленький кувшин вина. Это было слишком много. Яс огляделась, увидела, что больше ни у кого во рту ничего не было, но потом заметила, что все избегают ее взгляда.
— Здесь слишком много, — сказала она Даксаму.
— Нет, нет, — ответил он. — Все очень благодарны за то, что вы сделали. Вы помогли многим людям, поэтому каждый просто отдал то, что мог.
Яс хотела возразить, но она увидела, как дети смотрят на еду. В конце концов, им нужно поесть, и разве Рааб кормил их чем-нибудь хотя бы наполовину приличным? Вряд ли. Они заслужили кусочек яблока:
— Что ж, поблагодарите всех от меня.
— В этом нет необходимости, мисс Яс. Совсем нет необходимости. Нам это доставляет удовольствие.
Яс дала первый кусочек яблока Ро, а затем раздала дольки остальным детям. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ела фрукты. Яблоко было таким невероятно сладким, что она чуть не расплакалась. Затем она передала по кругу одну из буханок, предупредив детей, чтобы они не торопились — иначе они могли заболеть.
Она сидела и наблюдала за ними, впервые за долгое время чувствуя тепло и безопасность. Она зевнула.
— Мисс Яс? — Это снова был Даксам. — Если вы хотите поспать, мы за вами присмотрим. Проследим, чтобы ничего не случилось.
— Я могу сама о себе позаботиться, — ответила она с бо́льшим количеством стали в голосе, чем намеревалась.
Он поднял обе руки:
— Я не хотел вас обидеть, мисс Яс. Пожалуйста, примите мои извинения.
— Все в порядке, — ответила Яс. — Я просто устала. Спасибо за ваше предложение.
— Это меньшее, что мы можем сделать.
Яс взяла кусочек хлеба и заметила, что ее руки все еще в красных пятнах. Она вздрогнула:
— Даксам?
— Да, мисс Яс?
— Вы можете присмотреть за детьми, пока я мою руки?
Мужчина кивнул.
Ро заплакал, когда она встала. Он протянул обе руки, желая, чтобы его взяли на руки:
— Мама. Мама.
Яс указала на ручей. «Я просто буду там, мыть руки. Ты сможешь меня видеть». Но Ро ничего этого не хотел. В конце концов, было проще взять его на руки и унести с собой. Люди уступали ей дорогу, когда она пробиралась мимо их костров. Она хотела сказать им, чтобы они перестали валять дурака, но и на это у нее не было сил.