Джакс заставил себя смотреть. Он остался на ногах, хотя ноги дрожали и грозили подкоситься. Он позволил слезам без стеснения стекать по лицу. Кейн заслужил слезы своего отца. Кара тоже. Он смотрел на огонь и слушал стук мечей о щиты. Это было прощание воина, достойный конец для лучшего из них. Как бы ему хотелось, чтобы там лежал он, а не его сын, его прекрасный сын.
Огонь поглотил мертвых, скрыв их из виду. Джакс чувствовал запах горящей плоти и наблюдал, как дым стелется по городу, унося их души к Синь.
— Да благословят боги вас обоих, — прошептал он ветру.
Остальные разошлись, когда погребальный костер догорел, оставив Джакса, Хасана и Дрена наблюдать за огнем.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Хасан.
— Хорошо. Намного лучше, — сказал Джакс. Он кивнул на погребальный костер. — Мне это было нужно. Мне нужно было попрощаться.
— С каждым днем будет становиться все лучше.
Джакс вздрогнул, ожидая реплику от Монсуты, но по-прежнему стояла тишина:
— Надеюсь.
— Так и будет. Поверь мне. — Хасан одарил Джакса той жалостливой улыбкой, которую он ненавидел.
— Если ты не расскажешь ему о плане, это сделаю я, — сказал Дрен.
Джакс поднял глаза:
— План?
— Мы собираемся покончить с Черепами сегодня ночью, — сказал Дрен, потирая руки. — Покончить с ними раз и навсегда.
— Мы нашли доспехи в Доме Совета и комнату, полную бомб. Мы принесли немного обратно вместе с едой, — объяснил Хасан.
Дрен чуть не подпрыгивал на ногах от возбуждения:
— Да. Мы собираемся нарядиться Черепами, войти прямо в их лагерь и бабах. Мы разнесем их к чертовой матери.
Джакс пристально посмотрел на него:
— Твои планы не сильно меняются.
Дрен ухмыльнулся:
— Что я могу сказать? Если это работает, то работает.
— Нам нужно, чтобы он открыл дверь, — сказал Хасан. — Я буду там с остальной командой, мы будем готовы сражаться изо всех сил, со сталью в руках.
— Ты уверен, что не хочешь дождаться подкрепления? — спросил Джакс.
— Это просто даст им время освоиться, — сказал Дрен. — Мы заполучим их сейчас, и Киесун наш.
Сражение. Может быть, это было то, что нужно Джаксу. Снова выстоять против врага с мечом в руке. Убить эгрилов. Раньше у него это хорошо получалось. Может быть, это был способ компенсировать то зло, которое он совершил?
— Это хороший план. Правильный поступок.
Хасан улыбнулся:
— Я рад, что ты так на это смотришь.
— Я пойду с вами.
И Дрен, и Хасан уставились на него, как на сумасшедшего. Может, так оно и было.
— Тебе лучше остаться и отдохнуть, — сказал Хасан. — Ты через многое прошел.
Джакс покачал головой.
— Я достаточно сидел, сложа руки. — Он поднял проклятую руку, которую Монсута отрастил заново. — Теперь у меня снова есть рука для меча. Пришло время пустить ее в ход.
На лице Хасана снова промелькнула жалость:
— Генерал...
— Что? — Джакс огрызнулся в ответ. — Ты мне не доверяешь? Я здесь пленник или предводитель Ханран?
Хасан взглянул на Дрена:
— Почему бы тебе не пойти и не проверить остальных, а потом найти какую-нибудь броню, которая подойдет твоему тощему телу?
— Хорошо, — сказал Дрен. — Я собираюсь налить себе немного того вина, которое мы нашли. Увидимся позже, Джакс. — Он помолчал и улыбнулся. — Думаю, тебе стоит пойти. Убивая Черепа, я всегда чувствую себя лучше.
— Спасибо, — сказал Джакс.
Они оба смотрели, как уходит Дрен, а потом остались только вдвоем.
— Сколько ночей мы просидели у костра, а? — сказал Хасан.
— Слишком много.
— Ты помнишь тот раз, когда мы преследовали налетчиков через горы Селто?
Джакс кивнул.
— Той ночью Гринер нашел немного грибов и бросил их в кастрюлю, чтобы придать немного вкуса ужину. Помнишь?
— Галлюциногенные грибы?
Хасан рассмеялся:
— Клянусь Богами, в какой-то момент я подумал, что на нас напали гигантские поганки.
— Тебе повезло. Я летал на ковре-самолете, который продолжал сжиматься подо мной.
— Я уверен, что он сделал это, чтобы снова перестать готовить.
— Ему не стоило беспокоиться. Он не смог бы ничего приготовить даже для того, чтобы спасти свою жизнь — и все, что ему нужно было сделать, это попросить, и любой был бы рад занять его место.
— Я скучаю по этому гигантскому ублюдку, — сказал Хасан, когда смех затих.
— Я скучаю по ним всем, — сказал Джакс.
— С тобой все будет в порядке, босс?
— Я уже чувствую себя лучше. Сильнее.
— Я серьезно. Мне нужно знать. Если ты пойдешь с нами, я никого не смогу выделить, чтобы присмотреть за тобой.
— За мной не нужно присматривать. — Джакс пытался сдержать свой гнев. Во имя Четырех Богов, даже его самый близкий друг сомневался в нем. Он не мог этого допустить. — Вот увидишь.
Хасан хотел что-то сказать, но остановился. Он посмотрел вверх и вниз по улице. Улыбнулся Джаксу:
— Хорошо, что ты с нами, генерал. А теперь иди и немного отдохни — мы выходим через два часа.
Джакс наблюдал, как Хасан бредет обратно к конспиративной квартире. Он бы последовал за ним, но ноги дрожали, и он не был уверен, что сможет сделать это, не упав. Вступать в бой было безумием. Он был недостаточно силен. Но какой у него был выбор?
Возможно, меч Эгрила преуспеет там, где потерпел неудачу Монсута, и избавит его от страданий. Милостивые боги, он надеялся на это. Смерть была бы его спасением от этого безумия.
Монсута хихикнул ему в ухо. О нет. Я не позволю этому случиться. У меня есть на тебя планы.
16
Яс
Киесун
— Тебе повезло, что ты не болтаешься на конце веревки, как та бедная девочка, — сказала Ма. Они были в комнатах, которые Кастер нашел для них, где-то в Токстене. И Ма, будучи Ма, давала Яс точно знать, что она думает по этому поводу. — Связаться с Плачущими Людьми? Когда ты, черт возьми, научишься? Не вмешивайся в то, что тебя не касается.
— Я не такая, как ты, — сказала Яс. — Если мы все будем просто стоять в стороне и ничего не предпринимать, то Черепа будут здесь всегда, и ни у кого из нас не будет никакой достойной жизни.
— Лучше быть живым, чем мертвым, — отрезала Ма. — Сколько людей стали трупами из-за того, что ты связалась с ханранами, а? Сколько?
Яс не ответила. Она не хотела думать об этом. Триста человек были отравлены ее собственной рукой. Один охранник получил мясной тесак в череп. Убила ли она кого-нибудь еще? Милостивые Боги, она понятия не имела:
— Я сделала все это, чтобы спасти тебя и Ро.
Ма посмотрела на нее, недовольная таким ответом:
— Только потому, что, в первую очередь, ты подвергла нас опасности. Их кровь на твоих руках, юная леди. Ты спровоцировала все это своим вмешательством. Надеюсь, ты сможешь с этим жить.
Яс почувствовала, как ее сердце разлетелось на тысячу осколков:
— Ма. Я просто пыталась поступить правильно…
— Да? Ну, то, что осталось от города, находится в дерьме, потому что ты «поступала правильно». — Ма отмахнулась от нее и повернулась спиной. — Ты мне не дочь.
— Ма, я... — Яс не знала, что сказать. Ма была права. Права во всем. Это был выбор Яс — связаться с ханранами. Каждое принятое ею решение подводило ее все ближе к этой катастрофе.
Она взглянула на Ма, которая сидела на кровати спиной к Яс. Она знала, что должна что-то сказать, чтобы все исправить, но какие слова могли сотворить такую магию? Расстояние между ними составляло всего несколько ярдов, но с таким же успехом Ма могла находиться на другом конце света. Так что Яс осталась там, где была, на жестком стуле в чужой комнате, и в глубине ее сознания крутилась мысль, что, может быть, было бы лучше, если бы в ту ночь, когда пришел Эгрил, умерла она, а не ее муж.
Она смотрела, как солнце движется по небу, и слушала, как Ма играет с Малышом Ро. Снаружи было тихо. Мертвая тишина. На улицах никого не было. Было легко поверить, что они трое были последними, кто остался в городе, а Киесун стал городом-призраком. Тени протянулись по крышам. День почти прошел. Они пережили еще один день. Еще одна отметка. К этому ли она стремилась?
— Яс! — Ма выкрикнула это слово, оттаскивая ее назад. — Яс. Что с тобой такое?
— Что еще? — Без сомнения, новые чертовы жалобы. Она просто так устала. Устала от всего этого.
— Ро голоден. Я пыталась тебе сказать. Ему нужно поесть.
Потребовалось мгновение, чтобы до нее дошли слова, как будто ей пришлось переводить с иностранного языка. Затем она посмотрела на лицо Малыша Ро, увидела его трясущиеся губы и слезы. Она протянула к нему руки:
— Иди сюда, малыш.
Ро только крепче прижалась к Ма и заплакал громче. Даже он ее не хотел.
— Когда должен вернуться Кастер? — спросила Ма. — Я думала, он пошел за едой, да?
Яс посмотрела на дверь, как будто это могло заставить Шулка появиться:
— Да. За едой. До наступления темноты, сказал он. — Но солнце уже садилось, а Шулка не вернулся.
— Нам нужна еда, Яс.
Яс встала:
— Хорошо. Я что-нибудь найду. Спрошу у соседей, может у них есть что-нибудь лишнее. Что-нибудь для Ро. — Она могла это сделать. Принести немного еды. Даже если это будет всего несколько кусочков. — Запри за мной.
Она ушла прежде, чем Ма успела ответить. В коридоре она поняла, что у нее нет с собой оружия, и чуть было не вернулась за ножом. Ей казалось неправильным быть безоружной, но она собиралась всего лишь поговорить со своими соседями. Джианами. Она нравится людям. Врагов, о которых стоило бы беспокоиться, не было.
Ее квартирка была на верхнем этаже, поэтому она спустилась по лестнице этажом ниже, остановилась перед дверью и постучала. Ответа не последовало. Она постучала снова.
— Кто там? — Мужской голос.
— Меня зовут Яс. Сверху.
— Семья, которая там жила, мертва, — ответил мужчина.
— Я знаю, — сказала Яс. — Некоторые друзья разрешили мне там остановиться.
— Чего ты хочешь?
Яс прислонилась головой к закрытой двери. Она так устала:
— Мой сын. Ему еще нет двух. Я хотела узнать, не могли бы вы дать ему что-нибудь поесть. И, может быть, стакан воды.