Черепа, вероятно, подумали, что Кейдж их кинул. Еще через пять минут они узнают, что он действительно это сделал. Гребаный Кейдж. Дерьмовый Бог. У Дрена не было времени на всю эту религиозную чушь.
Они миновали импровизированную кухню, но готовили там немного. Кто-то у одного из костров обменялся парой слов с Черепом из патруля, и оттуда донеслось множество звуков, похожих на ругательства, с обоих сторон.
Патруль, пошатываясь, продвигался вперед, пока не наткнулся на склад на том, что могло быть Истон-стрит. Бо́льшая часть здания выглядела так, словно оно избежало пожаров, потому что у него все еще были все стены и бо́льшая часть крыши. Черепа стояли на страже по обе стороны от главных дверей, но никто не окликнул патруль, когда они вошли внутрь.
Россыпь огней осветила внутреннюю часть склада, показывая, что, должно быть, это были оставшиеся силы Эгрила. Повсюду были Черепа, разговаривающие, спящие, точащие оружие, готовящие хрен знает что, бросающие кости.
Патруль начал расходиться. Кто-то что-то сказал Дрену, и он хмыкнул, надеясь, что это был достаточно хороший ответ. Оказалось, что это было не так, потому что мужчина повторил это, на этот раз громче и немного раздраженно. Дрен помахал в ответ и направился в дальний конец склада, где было меньше костров и глаз, за которыми можно было наблюдать. Конечно, гребаный Череп, который хотел поболтать, не оставил это без внимания и последовал за ним, скуля в спину Дрену.
Ему ничего не оставалось, как продолжать идти и надеяться, что никто больше не проявит интереса. Справа была дверь, в которую Дрен нырнул, немедленно отпрянув от запаха. Грязные ублюдки использовали ее как латрину. Болтун все еще висел у него на хвосте, поэтому Дрен отступил в сторону, давая ему возможность тоже войти. В комнате, возможно, воняло, но было темно, и поблизости не было другого ублюдка-Черепа, который мог бы увидеть, что произойдет дальше.
Хрен знает, из-за чего этот Череп развонялся, но он подошел к Дрену вплотную, что-то крикнул и ткнул пальцем в нагрудную пластину Дрена.
Дрен посмотрел вниз, туда, куда его ткнули, затем снова на Череп:
— Это, блядь, грубо.
Ублюдок не ожидал услышать джиан и сделал шаг назад. Не имело значения. Дрен двинулся вместе с ним, но на этот раз у него в руке был нож, и он достал ублюдка как следует. Закинул руку ему за голову, чтобы он больше не двигался, а затем воткнул лезвие под подбородок и в мозг. Это заставило того замолчать.
Дрен опустил его на землю. Ублюдок получил по заслугам. Что это за парень, который идет за другим мужчиной в гребаный туалет, чтобы устроить скандал?
Череп решил еще одну проблему — откуда Дрену взять кровь. Он был готов порезать себе руку, но у мертвого дурака ее было более чем достаточно.
Он стянул перчатку с левой руки, хорошенько промочил пальцами рану на Черепе, открыл мешок на бедре и очень осторожно вытащил шар правой рукой в перчатке. Его все еще поражало, что нечто такое маленькое могло причинить такой большой вред.
Спрятав его, Дрен вернулся в главную комнату и огляделся. Основная группа солдат была справа от него. Возможно, сотня Черепов, если ему повезет. Он мазнул окровавленными пальцами по шару, и тот немедленно начал светиться. Может быть, однажды он узнает, как они на самом деле работают. Впрочем, это не имело особого значения. Они делали свое дело.
Дрен метнул шар прямо в сердце Черепов и нырнул обратно в сортир, радуясь, что между ним и…
Мир взорвался.
Дрен должен был уже привыкнуть к этому. Он взорвал достаточно людей и мест, но каждый раз взрыв потрясал его до глубины души. Запертый внутри склада, взрыв прозвучал в тысячу раз хуже, чем любой другой, который он знал. Даже за стеной и в шлеме у него звенело в ушах от ярости происходящего. Тем не менее, останавливаться было некогда.
Он взял другой шар, натер его кровью и тоже швырнул в главную комнату. На этот раз он выпрыгнул через окно на улицу до того, как тот взорвался. Он успел пробежать всего три фута, когда взрывная волна выбила стену склада. Камни и кирпичи полетели во все стороны, и пламя взметнулось в ночь.
Он двинулся дальше, направляясь к баррикадам, когда Черепа промчались мимо него к складу, думая, что именно оттуда идет атака. Кто-то схватил его, выкрикивая какую-то тарабарщину. В ушах у Дрена все еще звенело, так что он не смог бы расслышать ни слова, даже если бы понимал язык. Он просто указал туда, откуда пришел, и Череп исчез, оставив его в покое.
На баррикадах все было более контролируемо. Они были потрясены, это точно, но маски-Черепа некоторых офицеров смотрели вперед, готовые к тому, что Ханран сделает свой ход. Никто даже не заметил Дрена, а если и заметил, то увидел одного из своих. Они не видели бомбу в его руке, не видели, как он размазал кровь по ее поверхности и бросил ее в их гущу. И на этом все закончилось. Они отправились в Великую Тьму или куда там, как они думали, они направлялись. В объятия Кейджа, и скатертью дорога.
Когда пыль улеглась, ханраны бросились в атаку. Их было добрых две сотни. Все солдаты Джакса жаждали хоть какой-то мести. Они слишком долго терпели, когда им надирали задницы, и были полны радости отплатить тем же. Дрен всматривался в лица, пытаясь разглядеть Джакса. Если и был кто-то, кто нуждался в мести, так это старик.
Черепа, уже сбитые с толку и поколебленные, не понимали, что их поразило. Ханраны врезались в их ряды, воя и ревя, размахивая мечами, метая копья.
Дрен отскочил в сторону и чертовски быстро стянул с себя шлем. Следующим он избавился от брони. Последнее, что ему было нужно, — получить пинок под зад от своих же, и, судя по безумным от битвы глазам ханранов, это было вполне возможно.
Дрен вынужден был признать, что было приятно наблюдать, как убивают ублюдков. Некоторые даже пытались бежать, но ханраны настигали их прежде, чем те успевали отойти слишком далеко, с радостью ударяя в спину, если это было необходимо.
Затем он заметил Джакса, и улыбка исчезла с его лица.
Старик был в центре бойни, но его меч был направлен в землю, как будто он был слишком тяжел, чтобы держать его, не говоря уже о том, чтобы использовать. Вместо этого Джакс, шатаясь, переходил от одного Черепа к другому, что-то крича, и — чертов дурак — у него был такой вид, словно он приказывал им себя убить. Чистая удача сохраняла ему жизнь. Череп замахнулся на него скимитаром, но какой-то ханран встал у него на пути, заблокировал удар и убил эгрила. Джакс с воем повернулся и направился к другому Черепу, обнажая горло и умоляя, чтобы его убили.
Дрен бросился к нему, на бегу выхватывая свой собственный меч. Он плечом протиснулся мимо Черепа, который, пошатываясь, встал у него на пути, рубанул другого, который подобрался слишком близко, все это время не сводя глаз с Джакса, молясь, чтобы старик остался жив.
Он пролетел мимо Эндж и Спелка, наносящих удары офицеру Эгрила спереди и сзади, не хуже любого Шулка. Один из них что-то крикнул на бегу, но он не расслышал, что именно. Череп стоял между Дреном и Джаксом, ублюдок хотел покончить со стариком раз и навсегда. Дрен не мог этого допустить.
Он аж закричал от ненависти и прыгнул на Черепа, обхватив его ногами за талию. Дрен схватил пальцами подбородок мужчины и дернул его голову назад, обнажая горло. Может, Дрен и не был опытным фехтовальщиком, но он знал, как провести клинком по трахее Черепа, вскрывая ее как следует. Хлынула кровь, окатив Джакса, который уставился на них широко раскрытыми безумными глазами.
Дрен спрыгнул с Черепа, когда тот упал на землю, и поймал Джакса за секунду до того, как тот последовал за ним. Старик выронил меч и рухнул в объятия Дрена. Дрен обнял его, не зная, что сказать, и слушал, как Джакс всхлипывает ему в плечо.
Они стояли там, пока вокруг них затихала битва и последние Черепа не были пронзены мечом. Затем все закончилось — ханраны победили.
Раздались радостные возгласы. Окровавленные руки подняли пропитанные кровью мечи. Киесун принадлежал им. И Джакс все еще плакал в объятиях Дрена.
Эндж и Спелк приблизились, но Дрен покачал головой, прогоняя их. Эндж задержалась на секунду, не сводя с него глаз, а затем кивнула в ответ, что, казалось, сказало больше, чем следовало. Это заставило его почувствовать себя хорошо.
Она направилась вслед за Спелком, когда приблизился Хасан. Кровь залила его лицо, но не скрыла беспокойство в его глазах:
— Джакс ранен?
— Нет, хотя пытался, — сказал Дрен.
— Джакс, — сказал Хасан, кладя руку мужчине на плечо. — Это я. С тобой все в порядке?
Тогда Джакс поднял голову, заплаканную и окровавленную, и Дрен никогда раньше не видел такого отчаяния в глазах мужчины:
— Почему я не могу умереть?
— Джакс. Ты не хочешь этого делать, — сказал Хасан, забирая своего друга из рук Дрена. — Не сейчас. Не после всего, через что прошли мы — через что прошел ты. Не сейчас, когда мы побеждаем.
— Мы никогда не победим, — всхлипнул Джакс. — Монсута не позволит нам. Он даже не позволяет мне умереть.
Хасан взглянул на Дрена:
— Монсута мертв, Джакс. Ты его убил.
— Ты отрубил его чертову голову, — сказал Дрен.
— Нет! — закричал Джакс. — Он жив. Я его слышу. Он разговаривает со мной. Смеется надо мной. — Он оттолкнулся от Хасана. — Это все трюк. Он играет со мной в свои игры.
Хасан поднял обе руки:
— Переведи дух, Джакс. Его здесь нет. Он мертв, обещаю тебе. Ты в безопасности. Тебе просто нужен отдых.
— В безопасности? — Джакс огляделся, увидел Черепа, лежащие мертвыми на земле, затем вернулся к Дрену и Хасану. — Только мертвые в безопасности.
— Пойдем, отведем тебя домой, — сказал Хасан. — Давай немного отдохнем.
Джакс позволил другу обнять себя за плечи.
Хасан посмотрел на Дрена:
— Ты молодец, малыш.
— Ага. Спасибо. — Дрен закашлялся. Хоть какая, но победа.
— Тебе тоже надо отдохнуть, — сказал Хасан. — Ты выглядишь усталым.
— Как все мы, а?
— В этом ты прав. Увидимся в следующем бою.
Хасан увел Джакса, оставив Дрена одного. Он снова закашлялся и сплюнул какую-то гадость на землю. Он подумал о том, чтобы пойти за Эндж и остальными, но отказался от этой идеи. Ему нужно было немного воды, чтобы смыть привкус дыма из горла. Затем немного поспать. Возможно, пока они победили, но у него было предчувствие, что впереди будет еще много сражений, и он не мог позволить себе заболеть.