— Перестань таращиться, Киска, — крикнул Пол. — Давай в строй, пока мы все не состарились и не умерли.
— Да, Пол. — С пылающими щеками он побежал к своему месту в строю, Тринон и Франкос стояли по обе стороны от него.
— Тебе лучше не отставать, — прошипел Тринон, — или я зарежу тебя при первой же возможности.
Ворота распахнулись, и Матеон увидел дорогу впереди. И он знал, что в конце его ждет война.
20
Раласис
Лейсо
Раласис вел лошадь по оживленным улицам Лейсо, спрашивая себя, почему он не вернулся в гавань, чтобы проследить за ремонтом своего корабля. Он ненавидел носить парадную форму, тем более что день и без того был невыносимо жарким, а узкие улочки только усиливали жару. Из-за толпы ему хотелось кричать, когда они теснились вокруг его лошади. Он думал, что выехал достаточно рано, чтобы избежать утренней суеты, но, очевидно, ошибся. И вдобавок ко всему, он направлялся во дворец. Это никогда не было хорошей идеей. Скорее всего, он даже не проедет через главные ворота. Вот тогда он будет по-настоящему в жопе.
Во имя Четырех Богов, если бы у него была хоть капля здравого смысла, он бы развернул коня и направился прямиком обратно в доки. Но здравый смысл не был одной из сильных сторон Раласиса. Не тогда, когда у него в голове была идея. Нет, он был настоящим упрямым ублюдком, как только решался на что-то. Его старик сказал, что это закончится его смертью, и Раласис был не из тех, кто спорит с этим. В конце концов, это доставляло ему неприятности всю жизнь.
И, что еще хуже, он собирался во дворец, чтобы встретиться с девушкой, а все знали, что Раласис и женщины — неподходящее сочетание. Для кого-то это всегда заканчивалось слезами. Однажды он даже попал в тюрьму. И все же, зная все это, он был здесь, верхом на коне, в своей лучшем треклятом мундире, и направлялся во дворец, чтобы увидеть Тиннстру.
Он не переставал думать о ней с тех пор, как она села в тот экипаж накануне. Что-то в этом было не так. Совсем не так. Возможно, дело было в том, каким счастливым выглядел Тиан Коса, когда их увезли. Ухмылки этого скользкого ублюдка было достаточно, чтобы у Раласиса встали дыбом волосы на затылке. Но логика подсказывала, что даже он не стал бы морочить голову четырехлетней девочке, которая была племянницей короля и полноправной королевой. Не то чтобы логике было много места в мире в наши дни. И от Косы можно было ждать чего угодно. Всего, что могло увеличить его личную власть. Этот человек продал бы свою мать, если бы до этого дошло.
Итак, все, что осталось у Раласиса, — это ощущение, что Тиннстра в беде, и он не мог сидеть сложа руки и ничего не предпринимать. Если бы не она, его корабль и его команда составляли бы компанию рыбам на дне океана. Он был перед ней в долгу, а это означало убедиться, что она и Зорика в безопасности.
Если все будет хорошо, он доберется до дворца, поздоровается с Тиннстрой, убедится, что беспокоиться не о чем, а затем развернет коня, зная, что на этот раз чутье его подвело. Он был бы этому чертовски рад.
Никто не остановил его, пока он не достиг баррикады, перегораживающей дорогу примерно в миле от дворца. Из-за баррикады выглядывали люди нервного вида, их пики покачивались в его направлении. Они выглядели так, что, скорее, могли ранить его случайно, чем намеренно.
— Назови свое имя и цель.
— Чего вы боитесь? — спросил он, останавливая коня, и в его голосе послышалась усмешка. — На страну пока никто не нападает.
Пики еще немного покачнулись. Не такого ответа они ожидали.
— Назовите свое имя и цель, — повторил этот храбрец. — Мы не будем спрашивать снова.
Раласис оттолкнул одну пику, которая зависла слишком близко к его лицу.
— Я капитан военно-морского флота его Величества Раласис, и меня вызвал во дворец Тиан Коса. — Ложь, конечно, но эти дураки не должны были этого знать.
— Раласис?
— Именно это я и сказал.
— Это действительно вы?
Он кивнул:
— Это я.
— Я в это не верю, — сказал один.
— Зачем ему лгать? — спросил другой.
Раласис к этому привык. Женщины, которых он встречал на постоялых дворах, тоже никогда ему не верили. На самом деле, размышляя об этом, он спрашивал себя, были ли в Лейсо мужчины, которые на самом деле притворялись им, просто чтобы переспать с женщинами. Если таковые были, он надеялся, что им повезло больше, чем ему:
— Теперь я могу пройти?
— Вашего имени нет в списке, — крикнул солдат, пытаясь подтвердить свою власть.
— И?
— Вход во дворец запрещен, если имени нет в нашем списке.
Раласис покачал головой:
— Почему бы тебе не сказать мне свое имя?
— Зачем вам это знать? — Голос мужчины слегка задрожал. Хорошо.
— Чтобы я мог сказать Тиану Косе, кто был ответственен за то, что я не смог с ним увидеться. Я уверен, он отнесется к этому с пониманием.
Они не знали, что на это сказать. У них был приказ, но человеку, огорчившего Косу, придется несладко. Один из охранников вышел из-за баррикады:
— Почему он хочет вас видеть?
Раласис рассмеялся:
— Чтобы рассказать мне, каким нелюбимым он себя чувствует, и спросить, есть ли у меня какие-нибудь идеи о том, как ухаживать за горничной, на которую он положил глаз.
У охранника отвисла челюсть:
— Он... что...
— Ради Богов, чувак, я не знаю, чего он хочет. Меня вызвали, и вот я здесь. Когда Коса говорит прыгать, ты прыгаешь. Итак, ты собираешься пропустить меня или нет?
— Иди, — сказал стражник, отступая в сторону.
— Спасибо тебе, — сказал Раласис, подталкивая своего коня вперед. — Да хранят тебя Четыре Бога.
Ему почти стало стыдно за то, что он им солгал. У них будут большие неприятности, если все выйдет из-под контроля, как только Раласис доберется до дворца. Коса мог быть пугающим человеком, но те охранники были обязаны его прогнать. Приказ есть приказ, в конце концов.
Конечно, Раласис все равно попал бы во дворец. Но это была бы нелегкая задача.
Здание стояло на вершине горы, соединенное единственной насыпью с остальной частью города. Говорили, что маг Беренон построил его с помощью магии, и Раласис, обычно столь скептически относящийся к подобным вещам, в это верил. Это был единственный способ, которым могло быть построено такое великолепие. Он даже слышал истории о том, что в камне были вырезаны защитные чары, но никто не знал, что они делают. В конце концов, Мейгор никогда не подвергался вторжению. Раласис только надеялся, что Эгрил этого не изменит.
Он подъехал к первой сторожке у ворот, глядя на высокие стены, увенчанные шипами и битым стеклом, наблюдая за солдатами, охранявшими подступы, и снова почувствовал желание повернуть назад.
— Ты дурак, Раласис, — пробормотал он. — Чертов дурак.
— Назовите себя, — сказал военный с офицерской лентой поперек нагрудного знака. Позади него двери были открыты, а опускная решетка поднята, открывая длинную насыпь, ведущую к самому дворцу.
— Приветствую тебя, брат. — Раласис поднял руку, останавливая своего коня.
— Я тебе не брат, — сказал стражник. — Изложи свое дело или поворачивай. — С ним были еще трое, все зоркие и хорошо вооруженные. Лучшие из королевских.
— Горячая работенка, стоять здесь. — Раласис откинулся назад и снял с седла бурдюк с водой. — Похоже, вам всем нужно попить.
— У нас есть вода.
Раласис не спеша откупорил бурдюк и сам сделал большой глоток. Он улыбнулся. «Хорошо, что это не вода». Он протянул ее охраннику.
Мужчина проигнорировал предложение:
— Мы на дежурстве.
— Конечно. — Раласис прицепил бурдюк с водой обратно к седлу. — Просто проявляю дружелюбие.
— Нам не нужны друзья.
— Ты не возражаешь, если я...? — Раласис соскользнул с лошади.
— Что ты делаешь? Если у тебя нет пропуска, тебе лучше спуститься обратно с горы.
— Я здесь не для того, чтобы создавать неприятности.
— Это именно то, что говорят неприятности.
— Мы можем поговорить наедине?
Офицер посмотрел на других охранников, затем снова на Раласиса:
— О чем?
Раласис обнял мужчину за плечи и развернул его подальше от своих людей.
— Мне просто нужна небольшая помощь... — сказал он, понизив голос. — Я оправдаю твое время, если ты окажешь мне услугу.
— Чего ты хочешь?
— Ты знаешь, кто я такой?
— Нет. Почему я... — Охранник еще раз внимательно посмотрел на него, а затем его глаза расширились. — Ты капитан! Тот, о ком рассказывают все эти истории. Тот, кто сражался с морскими змеями.
Раласис кивнул.
— Раласис, верно? — Офицер на секунду улыбнулся, прежде чем снова стать серьезным. — Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно попасть во дворец.
— У тебя есть пропуск?
— Боюсь, у меня его нет.
— Тогда извини. Мы не можем тебя впустить.
— Ты выглядишь как светский человек. Как и я.
Охранник надул грудь и выпятил челюсть:
— Я офицер.
— Что ж, я надеюсь, ты поймешь мое затруднительное положение. Видишь ли, во дворце есть женщина, в которую я довольно безнадежно влюблен, и мне срочно нужно ее увидеть.
Охранник покачал головой:
— Зачем?
— Дело в том, что она мне не жена. И я, очень глупо, на днях подарил ей брошь, в знак своей любви.
— И что?
— Брошь принадлежала моей жене.
— Это было глупо.
Раласис неловко улыбнулся:
— Ты начинаешь понимать в чем моя проблема. Моя жена никогда ее не носила. Брошь пролежала в коробке много лет. Просто одна из вещей, на которые она с удовольствием тратит мои деньги, а через секунду о них забывает. Сводит меня с ума.
На лице охранника промелькнуло сочувствие:
— Как мне это знакомо!
Раласис кивнул:
— Вот я и подумал, почему бы не подарить эту брошь моей любовнице? В конце концов, я мог бы извлечь из этого хоть какую-то пользу, как ты думаешь? И я был уверен, что моя жена никогда этого не заметит. Я предположил, что она совсем забыла о броши.