Один дайджаку вырвался вперед другого, нуждаясь в пространстве, чтобы взмахнуть этим проклятым ниганнтанским копьем.
— Я возьму первого, — сказала она Раласису. — Оставляю тебе второго. — Она была благодарна, что Раласис не сказал ей, что она сумасшедшая. Она была дочерью Грима Дагена и поклялась Четырьмя Богами вверху и внизу, что доставит Зорику в целости и сохранности в Мейгор или погибнет при попытке.
Дайджаку направился к судну.
— Лучники, приготовьтесь.
Тетивы заскрипели, когда их оттягивали назад. Дайджаку изогнулся в полете, ниганнтан был готов к удару.
— Огонь!
Стрелы полетели вперед. Четыре стрелы вместо дюжины, но монстр был слишком близко, чтобы промахнуться. Каждая попала в цель, но ни одна его не остановила. Ниганнтанское копье прорезало их ряды. Еще один лучник упал, разбрызгивая кровь. Затем Тиннстра шагнула вперед, преградив ему путь, рубя его своим топором. Она почувствовала удар и выпустила свое оружие, извернулась и нырнула под крыло монстра, а затем вонзила меч вверх, глубоко в его внутренности. Она крепко держалась, пока инерция несла монстра вперед, позволяя мечу резать кишки. Дайджаку рухнул вниз, врезавшись в палубу, крылья врезались в экипаж и обломки, остановившись в нескольких ярдах от штурвала.
Раласис посмотрел на дайджаку, затем на Тиннстру. Его глаза расширились. «Ложись!» — закричал он, когда что-то врезалось в нее, сбив с ног, как раз в тот момент, когда что-то еще пролетело мимо ее головы.
С нее скатился матрос. Этот человек спас ей жизнь.
Они оба вскочили на ноги, готовые к следующему удару. Дайджаку кружил над головой, визжа от гнева, выискивая цель, последний оставшегося в живых.
Раласис указал копьем:
— Привлеки его внимание.
— Что ты...
— Просто это сделай, — рявкнул он, выплевывая кровь на палубу.
Тиннстра сделала, как ей было сказано.
— Эй! — крикнула она, размахивая окровавленным мечом. Она подошла к мертвому демону, распростертому на палубе, и выдернула свой топор из плеча существа. — Приди и умри, как твой друг.
Дайджаку взвыл и опустился ниже, но еще не был готов к нападению.
— Давай, — крикнула Тиннстра. — Это всего лишь я. Ты же можешь меня убить? — Краем глаза она увидела, как Раласис скрылся из виду. Она внезапно почувствовала себя очень одинокой.
Кто-то выпустил стрелу в дайджаку, но она пролетела мимо. Существо впилось взглядом в лучника, который отпрянул под его пристальным взглядом.
— Не беспокойся о нем, — крикнула Тиннстра. — Беспокойся обо мне. Я та, кто собирается тебя убить.
Дайджаку захлопал крыльями, поднимаясь вверх, но она могла сказать, что он никуда не денется. Для атаки ему нужна была высота. Дерьмо. Она была близка к исполнению своего желания. Монстр готовился обрушиться прямо на нее. Он направил свое ниганнтанское копье вниз, выкрикивая вызов. Тиннстра приготовила свое оружие.
— Мы — мертвые, — прошептала она.
И затем дайджаку на нее спикировал.
Она не видела, откуда появился Раласис. Он забрался куда-то наверх, набрал высоту и затем бросился вниз, когда демон проносился мимо. Он упал сверху, столкнувшись с Дайджаку, пронзив его копьем. Тиннстра бросилась в сторону, когда Раласис и демон рухнули на палубу.
На мгновение она потеряла их из виду среди дыма, пламени и резни, но затем Раласис поднялся, окровавленный и очень даже живой. Мертвый дайджаку лежал у его ног.
Он вытащил копье из трупа.
— Где последний? — Они встали спина к спине и повернулись по кругу, вглядываясь в небо. — Кто-нибудь его видит?
— В небе чисто, капитан, — крикнул матрос с носа.
— Ты уверен? — спросил Раласис, хватая ртом воздух.
— Да, капитан.
Тиннстра повернулась к Раласису, кивнула в знак благодарности. Они выжили. Снова. Но как долго еще им будет сопутствовать удача? Она оглядела разбитый корабль, мертвых и раненых, лежащих на его горящей палубе:
— Доберется ли корабль до Мейгора?
— «Окинас Киба» — хороший корабль. Он продержится достаточно долго, чтобы доставить нас домой, обещаю.
— Спасибо, — сказала Тиннстра. — А теперь, если ты меня извинишь, я должна позаботиться о Зорике.
— Пожалуйста, — сказал Раласис, уступая ей дорогу.
Тиннстра, прихрамывая, почти бегом направилась в капитанскую каюту. Это было чудо, что он все еще стоял невредимым. Чудо, что корабль все еще был на плаву. Чудо, что они были живы.
Слезы текли по ее щекам, когда она открыла дверь и вошла внутрь.
Зорика забилась в угол, обхватив колени руками. Когда вошла Тиннстра, она подняла глаза, широко раскрытые и блестящие от ее собственных слез:
— Ты жива!
— Да. — Тиннстра села рядом с ней и взяла девочку на руки. Они стояли так, обе плакали, крепко прижавшись друг к другу. Пока в безопасности.
Пока за ними снова не придет Эгрил.
3
Дрен
Киесун
Дрен плыл к Киесуну, обратно к разрушениям. По крайней мере, Тиннстра и Зорика были в безопасности и плыли на корабле в Мейгор — этого он добился. Он был бы чертовски доволен собой, если бы не пожар.
Даже находясь в океане, он мог слышать яростный рев пламени и стоны города, который рушился под ударами огня. И крики. Люди умирали из-за этого пожара. Пожара, который устроили он и его команда.
На секунду у него мелькнула мысль развернуться и погнаться за Тиннстрой, просто убраться ко всем чертям подальше от всего этого, но он выбросил эту мысль из головы. Он был чертовски безответственным слишком чертовски долго, с удовольствием сеял хаос и увечья, чтобы подпитывать свой гнев. Пришло время стать хорошим солдатом и сделать то, что нужно было сделать, чтобы выиграть войну, а не просто убить несколько Черепов ради кровавого азарта.
Склады были охвачены пламенем, и искры разлетались в море вокруг него. Одна из них зацепила его парус, который яростно вспыхнул, прежде чем погаснуть, изнуряющий жар сделал приближение практически невозможным, убивая ветер и обжигая кожу Дрена. Он отрегулировал румпель, повернул лодку в сторону, высматривая безопасное место, где можно было бы причалить, и совсем не чувствуя уверенности в том, что ему это удастся.
Воздух наполнился дымом, он задыхался, в горле пересохло.
Дальше по приморской дороге раздался крик. Группе джиан, пытавшихся спастись от огня, преградили путь четверо солдат Эгрила с обнаженными скимитарами, их белые доспехи и маски-Черепа были окрашены пламенем в красный цвет. Даже во всем этом хаосе ублюдки все еще пытались убивать его народ.
Дрен почувствовал, как в нем закипает гнев. Он повернул лодку в самый жар, направляясь прямо к ним. Причалить было негде, да и времени тоже. Ему просто нужно было разбить лодку и спрыгнуть с нее. Его ребра болели даже при мысли об этом, а израненные пальцы вряд ли позволили бы легко ухватиться за верхушку морской стены, но что было, то было.
Он слышал, как джиане умоляли Черепа отпустить их. У одной из них на руках был ребенок, и еще там был старик. Угрозы ни для кого не было. Но Черепам было насрать.
Четыре Черепа — это многовато, чтобы справиться с ними в одиночку с мечом, которым он на самом деле не умел пользоваться, но, он надеялся, что джиане встрянут, когда он сделает свой ход. Он чертовски надеялся — Дрен был не Шулка, это точно.
Лодка была почти у причала, все еще двигаясь с хорошей скоростью. Никто не заметил, как он появился — все были поглощены тем, что было перед ними. Дым от пожара тоже помогал, хотя от него было трудно дышать и пересыхало во рту. Черт побери, ему срочно нужно чего-нибудь выпить.
Дрен переместился на нос лодки, пытаясь сохранить равновесие на качающейся палубе. У него был всего один шанс сделать все правильно. Если он промажет, то снова окажется в этой гребаной холодной воде и, скорее всего, утонет.
Лодка ударилась о причал, издав проклятый Богами ужасный грохот, от которого головы Черепов повернулись: Дрена подбросило в воздух с раскинутыми руками. Он, черт их подери, пришел за ними.
Какой-то Череп прокричал что-то на эгриле — возможно, предупреждение. Не имеет значения. Дрен ухватился за край причала, почувствовал толчок в плечах, когда сила тяжести попыталась оттащить его назад, но он уперся ногами в камень и наполовину побежал, наполовину подтянулся вверх и перевалился через стену. Его ушибленные кости протестовали, но он побеспокоится о них позже — если еще будет жив.
Он выхватил меч Шулка, когда Череп бросился на него, перекатился под мечом ублюдка и вонзил свой собственный в щель под подмышкой Черепа. Было приятно, когда лезвие погружалось, горячая кровь брызгала наружу, видеть, как глаза Черепа выпучиваются от боли за этой дурацкой кровавой маской. Какой бы ни была причина, убивать Черепов всегда было кайфом.
Череп упал набок, соскользнув с меча, но Дрен уже двигался дальше, готовый к следующему удару. Может, он и не был экспертом во владении мечом, но он знал, как убивать, и был чертовски в этом хорош.
Следующий Череп занес свой меч над головой, и Дрен бросился вперед. Это тоже застало того врасплох, и Дрен ударил рукоятью по маске мужчины, разбив ее и прихватив с собой несколько зубов. Это было самое меньшее, чего ублюдок заслуживал после тех, что Эгрил вынул изо рта Дрена. По крайней мере, это определенно заставило его замолчать. Череп отшатнулся, зажимая окровавленный рот, и Дрен проткнул его насквозь. В конце концов, единственным хорошим Черепом был мертвый Череп.
Двое убиты, осталось двое. Те были не так безрассудны, как их товарищи. Они держались на расстоянии, направив мечи на Дрена.
— Давайте, парни, попытайте счастья, — сказал Дрен. Он понятия не имел, поняли ли они его, поэтому он одарил их широкой ухмылкой, просто чтобы позлить еще больше. — Попробуйте напасть на меня, если считаете себя достаточно крутыми. У меня в руках не ребенок. — Он покрутил своим окровавленным мечом, чтобы это подчеркнуть.
Он взглянул на джиан, которые выглядели чертовски напуганными — как им, так и Черепами. Слишком напуганными, чтобы звать их на помощь. На всякий случай он пнул скимитар. Может быть, у кого-нибудь из них есть яйца, чтобы его поднять.