Ты дурак. Бесполезный дурак. Сделай это, и я все равно буду здесь. Обещаю. Ты только причинишь себе боль. Возьми себя в руки. В голосе монстра была паника.
— Возьми себя в руки? Ты тот, кто разорвал меня на части. — Джакс расстегнул свой ремень. Ему нужен был жгут.
Он подбросил в жаровню еще поленьев и сунул меч в самое сердце огня. Клинок должен был быть хорошим и горячим. Прижечь рану, когда он ампутирует руку. Немного боли, и он убьет монстра раз и навсегда. Следовало сделать это несколько дней назад.
Должен ли он пойти и позвать на помощь? Кого? Может быть, Хасана?
Нет. Он бы только попытался остановить Джакса. Остановить, как хотел Монсута. Лучше он сделает это в одиночку. Меч был достаточно острым.
Прекрати то, что ты делаешь, приказал голос Монсуты. Ты не можешь сбежать от меня. Ты не можешь заставить меня замолчать.
— Нет, могу. — Джакс подвинул меч в жаровне. Лезвие начало нагреваться. Теперь он мог видеть оранжевый оттенок стали. Почти готово.
Он обернул ремень вокруг бицепса и зубами затянул его потуже. Он застонал, когда кожа впилась в его кожу, а булавки и иголки проложили себе путь к руке. Во имя Богов, его сердце бешено колотилось. Он пожалел, что у него нет чего-нибудь выпить, чего угодно, что могло бы притупить боль. Но отступать было некуда. Нельзя останавливаться. Нельзя медлить.
Пришло время убить монстра, снова.
Он использовал тряпку, чтобы вытащить ярко-красный меч из огня. Более чем достаточно горячий.
Он сел и положил свою проклятую руку на стол, Монсута в его голове замолчал. Вероятно, напуганный тем, что Джакс собирался сделать. Что ж, Джакс покажет ему, кто сильнее. У него хватит силы воли это сделать.
Несмотря на это, он почти отдернул руку, когда почувствовал жар от лезвия. Почти отказался от этой идеи. Но он был Шулка. Лучшим из лучших. У него есть мужество. Сила. Честь. И он это сделает.
Он расположил меч острием вниз, просунув руку под лезвие. Пора опустить его, гильотинировать ублюдка.
Нет, закричал Монсута. Нет!
— Да! — крикнул Джакс и со всей силы опустил меч.
Он закричал, когда лезвие вонзилось в его плоть, закричал, когда горячий металл обжег его кожу, закричал, когда лезвие рассекло его мышцы. Затем меч ударился о кость, и у Джакса закружилась голова. Он еще раз ударил мечом, но кость выдержала, когда в нос ему ударил запах вареной плоти, и его кровь пропитала стол, и, клянусь Богами, боль, боль, боль.
Дверь на крышу распахнулась. Фаден, за ним Луник, а затем Хасан.
— Джакс! — крикнул его друг. — Нет!
Несмотря на это, он почти отдернул руку, когда почувствовал жар от лезвия. Они сразу подбежали к нему, схватили за руку, пытаясь вырвать лезвие у него из руки. Он боролся с ними, держался за меч, пытался опустить его обратно:
— Нет. Помогите мне. Помогите мне. Я должен это прекратить. Мне пришлось. Пожалуйста. Я должен убить чудовище.
Они повалили его на землю, заломив ему руки и выбив меч. Фаден прижал какую-то тряпку к ране, уже окрашенной в красный цвет. Они все выглядели такими испуганными.
Затем мир погрузился во тьму.
Я говорил тебе, так? Я говорил, что ты не сможешь этого сделать. Монсута выглядел таким счастливым, стоя в углу комнаты со своим гребаным мясницким тесаком в руке. Тебе нужен специалист, чтобы отрезать конечность. Кто-то, кто знает, что делает. Кто-то вроде меня. Он подошел к Джаксу с улыбкой на лице, подпрыгивая. Вот как это делается.
Мясницкий тесак взлетел вверх, поймав свет факела, когда пролетел над головой. Он опустился вниз, так быстро, весь вес лезвия пришелся прямо в руку Джакса. Он закричал, закричал так, как в тот день, когда родился.
Монсута всмотрелся в рану. О, дорогой, не совсем. Мне понадобится вторая попытка. Пожелай мне удачи. Тесак поднимался и опускался, и Джакс кричал, кричал, кричал.
Тьма.
— Кто-нибудь, держите его неподвижно.
— Я, блядь, стараюсь.
— Что ж, старайся сильнее. Руку нужно оторвать.
— Он истечет кровью до смерти, если мы не поторопимся.
— Ты говоришь, он сделал это сам с собой?
— Приготовь железо. Я почти пробил кость.
— Держись, Джакс. С тобой все будет в порядке.
— Не отказывайтесь от нас, генерал. Вы нам нужны.
— Держите его неподвижно, черт возьми.
— Он собирается откусить свой гребаный язык.
— Сейчас. Сейчас. Поторопись.
— Джакс. Не вздумай, блядь, умереть у меня на руках.
Тьма.
31
Тиннстра
Лейсо
Была глубокая ночь, Тиннстра стояла на крепостной стене с Зорикой на бедре. Ралем и Анама стояли с одной стороны от нее, Майза — с другой, глядя на открытую местность, окружающую лагерь, когда показались мейгорские солдаты.
— Сколько их там? — спросил Ралем.
— Слишком много, — сказала Майза, ее руки были крест-накрест покрыты красными порезами и царапинами. Борьба за то, чтобы отбить лагерь у оставшихся охранников, была долгой и трудной, стоила ей большого количества шулка и еще бо́льшего количества других беженцев, которые помогали. У них не было шансов против армии за их стенами.
— Что нам делать? — спросила Анама.
Солдаты выстроились в шеренги лицом к лагерю. Их должно было быть не менее тысячи, все двигались дисциплинированно и без спешки. Передние ряды остановились на безопасном расстоянии, образуя периметр.
— Не думаю, что они собираются атаковать, — сказал Тиннстра. — Пока, во всяком случае.
— Почему? — недоверчиво спросил Ралем. — Разве они пришли не для того, чтобы вернуть лагерь? Мы должны сдаться. Попросить их о пощаде.
— Они здесь, чтобы помешать нам уйти, — сказала Майза, игнорируя Ралема. — Но нам некуда идти. Не сейчас.
— Сколько у нас бойцов? — спросила Тиннстра. — Если дело дойдет до боя?
– У меня на стенах около сотни мужчин и женщин, но это включает и то, что осталось от Шулка. Из остальных? – Майза посмотрела вниз на лагерь и пожала плечами. – Может быть, мы могли бы вложить мечи и копья в руки еще пары сотен — если у нас будет достаточно оружия, — но только Боги знают, будет ли от них толк в бою.
— Итак, нам крышка, — сказала Тиннстра.
— Мы все еще живы, — возразила Майза.
— Позвольте мне пойти и договориться, — сказал Ралем. — Я могу это исправить. Поверьте мне.
Тиннстра повернулась к Анаме:
— Я так понимаю, твоя магия не сможет вытащить нас отсюда?
Маг покачала головой, избегая взгляда Тиннстры:
— Без воды Чикары я бессильна.
— Конечно. — Тиннстра попыталась скрыть разочарование в своем голосе. — Что, если мы попытаемся сбежать?
— Это было бы безумием, — сказал Ралем. Он махнул рукой в сторону мейгорских войск. — Мы никогда не проведем мимо них даже часть лагеря.
Тиннстра посмотрела ему в глаза:
— Не всем из нас нужно идти.
Посол отступил на шаг:
— Но если вы уйдете и заберете с собой Шулка, что случится с остальными из нас? Сами по себе мы долго не протянем.
— Мне кажется, ты говорил мне, что судьба мира лежит на плечах Зорики? Ее жизнь — это все, что имеет значение.
— Вам все равно не пройти мимо армии, — пробормотал Ралем. — Королева здесь в бо́льшей безопасности.
— Эгрилы уже пытались ее убить, — сказала Майза. — Тиннстра права.
— И ты туда же, — рявкнул Ралем. — Анама, вразуми их обоих.
— Ты бы пошла в посольство? — спросила маг. — Ты готова попробовать план Аасгода?
Тиннстра покачала головой:
— Я приняла другие меры.
У Ралема чуть не отвисла челюсть:
— Как? С кем?
— Кто-нибудь из вас знает капитана по имени Раласис?
— Конечно, — сказал Ралем.
— Он приходил повидаться со мной до того, как убийцы нанесли удар. Он собирается поговорить с тианом по имени Галрин. Он обратится к королю с петицией от нашего имени.
— Я знаю Галрина, — сказал Ралем. — Этот человек — политическое животное. У Раласиса нет надежды.
— Я так и думала, — ответила Тиннстра. — Вот почему я попросила его найти для нас корабль.
— Корабль? — повторила Анама. — Но план Аасгода...
— Если у меня будет выбор: пройти через врата в какое-то неизвестное место или направиться прямо к кораблю, который, как я знаю, заберет меня отсюда, тогда корабль всегда выиграет. Тиннстра пожал плечами. — Мне жаль, но так оно и есть. — Тон ее голоса не оставлял сомнений в том, что она совсем не сожалеет. На самом деле, она все еще была в ярости из-за того, что Аасгод отправил ее в страну, которая, как он знал, сажала всех их соотечественников в тюрьму. Хорошо, что он был мертв, потому что, если бы он был там с ней, у нее возникло бы искушение убить его самой за его глупость.
— Куда бы ты поплыла? — спросил Ралем. — Эгрил контролирует все...
— Запад, — ответила Тиннстра. — Я бы поплыла на запад.
— Западнее Мейгора ничего нет, — сказала Анама.
— Должно быть, — возразила Тиннстра. — У нас просто нет карт этих мест, пока.
Анама шагнула вперед и протянула руку:
— Ты не можешь рисковать королевой, полагаясь на интуицию. План Аасгода...
— Мы вляпались в эту историю из-за плана Аасгода, — ответила Тиннстра, крепче сжимая Зорику.
— Дамы, пожалуйста, — сказал Ралем, вставая между ними. — Мы можем найти совместное решение.
— В любом случае, сначала нам нужно разобраться с более насущной проблемой, — сказала Майза. Она указала мечом на армию мейгорцев. — Неважно, хотим ли мы пойти в посольство или в порт, сначала нам нужно пройти мимо них. Если мы не сможем этого сделать...
С этим никто не мог спорить. Они наблюдали, как мейгорцы начали рыть окопы и возводить баррикады. Солдаты знали, что делают, следя за тем, чтобы в их рядах не было слабых мест, никаких дыр, через которые кто-то мог бы проскользнуть.
— У них с собой лошади, — сказала Тиннстра, указывая на дальний восток лагеря. — И фургоны. Если бы мы смогли добраться до них, то смогли бы избежать похода через джунгли.
— Слишком поздно. Мы здесь в ловушке, — сказал Ралем. — Переговоры — наша единственная надежда. Я поговорю с их командиром.