— Да, — сказала Креза. — Мы все были. — Она махнула на остальных четверых. — Мы были в Гандане с генералом, когда вторглись эти ублюдки.
— На что это было похоже?
— Ты был в Киесуне, когда они пришли, верно?
— Ага.
— И ты не знал, что происходит или как ты собираешься выживать от одной минуты до следующей?
— Понятия не имел. В один момент Черепов там не было, а в следующий они были повсюду, убивая всех.
— Тогда ты знаешь, каково нам было в Гандане. За исключением того, что мы должны были быть лучшей армией в мире, а они прошли сквозь нас так, словно мы никогда раньше не брали в руки меч.
— Как тебе удалось сбежать?
Креза наклонилась и задрала рубашку, демонстрируя шрам в форме звезды посередине живота.
— Бомба взорвалась примерно в пяти футах от меня. Я была бы мертва, если бы не какой-то несчастный ублюдок, который принял на себя весь удар. Один осколок прошел прямо сквозь него и попал в меня. Это было последнее, что я помнила, прежде чем Силка нашла меня все еще дышащую и вытащила из груды трупов.
— Блядь.
— Это один из способов выразить это. Мы не могли сравниться с эгрилами, с их магией, монстрами и бомбами. Я до сих пор поражена, что мы продержались так долго.
Дрен посмотрел на гору вдалеке:
— Они не непобедимы, сама знаешь. Даже монстры умирают.
— Да. Хасан сказал мне, что ты сам убил немало. Настоящий маленький убийца.
Несколько дней назад, услышав эти слова, Дрен почувствовал бы себя польщенным. Сейчас все было по-другому. Впервые, насколько он помнил, ему стало страшно:
— Я внес свой кусочек.
— Это все, что должен сделать каждый. Вот почему мы в фургоне, едем на верную смерть. Чтобы исполнить свой долг.
— Я надеюсь, что это не верная смерть, — сказал Дрен, снова оглядываясь на Киесун, думая о девушке, которую он оставил позади.
Креза ударила его по руке:
— Не волнуйся. С тобой лучшие из лучших. И с нами король убийц. Что может пойти не так? — Она подняла палец, прежде чем он успел ответить. — Не говори ни слова.
— Даже не мечтал об этом. — Он зевнул и обхватил себя руками. Становилось холодно, и он смертельно устал. Это был долгий день после долгой недели.
— У тебя хорошее пальто, — сказала Креза, — но сзади есть одеяло, в нем тебе будет еще теплее. Перетащи его сюда и укутайся. До нашего прибытия остается несколько часов. Поспи, если хочешь. Поешь чего-нибудь. Только Четырем Богам известно, когда у тебя будет еще один шанс это сделать.
— Я не голоден, но немного сна мне бы не помешало, — признался Дрен.
— Тогда поспи, — сказала Креза. Она указала большим пальцем себе за спину. — Забирайся туда, если считаешь, что так удобнее.
Дрен взглянул на коробку с шарами.
— Не-а, все в порядке. Лучше я останусь с тобой. На случай, если у нас возникнут неприятности.
Он схватил одеяло и завернул в него их обоих, и почувствовал себя лучше. Закинув ноги на перекладину, он откинулся назад и стал наблюдать, как мир проплывает мимо. Или то, что считалось миром по дороге из Киесуна — камни, сухая трава и увядшие деревья.
Он надеялся, что Эндж в безопасности и держится подальше от этого ублюдка Рааба. Дрен все еще не понимал, почему Плачущие Люди преследовали его и его команду. Это не могли быть взрывы бомб. Если бы им действительно было на это не наплевать, они бы давно пришли за Дреном. У них было шесть месяцев, чтобы его остановить. Вместо этого они ждали, пока Черепа не уберутся из города. Ждали, пока Дрен не выполнит всю тяжелую работу.
Так что это означало, что это была игра — игра силы. Рааб, очевидно, считал, что Дрен был легкой добычей, слишком избитый после боя с Черепами, чтобы встать у него на пути. Что ж, его ждет кровавый шок, когда Дрен вернется. Этот человек задолжал долг крови, и Дрен собирался его взыскать. Он, однако, не будет торопиться. Заберет Рааба, когда тот этого не будет ожидать. Пока он жив, чтобы это сделать.
— Убийца. — Чья-то рука встряхнула его, разбудив. — Мы здесь.
Дрен заставил себя открыть глаза. Было все еще темно, но на горизонте виднелось слабое обещание рассвета:
— Где это, здесь?
Они остановились на дороге. Справа огромная канава отделяла дорогу от горы, которая поднималась все выше и выше — сплошь иззубренные скалы и гигантские валуны, такие высокие, что у Дрена кружилась голова при одном взгляде на них. Левая сторона тоже была не слишком привлекательной: кустарники, деревья и заросли с большим количеством шипов. Остальные спешились и начали разгружать фургон.
Креза указала прямо перед собой:
— До Анджона примерно полтора дня пути. Мастик спрячет повозку и лошадей, пока остальные будут готовиться к приему Черепов.
— Если они придут, — сказал Дрен, глотнув воды, чтобы успокоить горло.
Креза улыбнулась:
— Придут.
Дрен спрыгнул вниз, затем оглядел гору и кусты:
— Мы же не собираемся ждать их здесь, ага?
— Мы вскарабкаемся на гору. Примерно в двадцати футах есть тропинка, где мы будем скрыты от дороги. Мы будем прятаться там, пока они не придут.
Дрен снова посмотрел на гору и вздохнул:
— Отлично. Я надеялся, что мы будем карабкаться.
Креза хлопнула его по плечу, на его взгляд, слишком сильно.
— Молодец, что вздремнул, немного подзарядился. — Она взяла колчан со стрелами и повесила его на плечо.
— Спасибо. — Дрен прошел в заднюю часть фургона, жалея, что он не со своей командой, а с этими незнакомцами.
Фургон был пуст, если не считать маленькой коробки с шарами. Его снова пробрала дрожь. На нем были перчатки, но он все равно не мог заставить себя прикоснуться к ним.
Один из ханранов наблюдал за ним — Мастик или как там его звали — тот, кто вел фургон. У него было странное выражение лица, как будто он учуял запах чего-то гнилого.
— Ты же не хочешь поменяться местами, так? — огрызнулся Дрен. Мастик отвернулся так быстро, как только смог. — Ну, я так и думал. Не виню тебя.
Креза подошла с Силкой и двумя другими. Дрен должен был спросить их имена раньше, но он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом сейчас. Затем он заметил, что пятеро Шулка образовали полукруг вокруг него.
— Прежде чем мы уйдем, напомни нам, как работают бомбы, — сказала Креза, понизив голос. — Не хочу никаких неприятностей.
Дрен открыл коробку, чтобы все могли увидеть шары.
— Они просты в использовании. Ты просто даешь им кровь — размазываешь, плюешь, капаешь, не имеет значения. Чем больше крови, тем быстрее они активируются. Внутри есть жидкость, которая нагревается. В тот момент, когда ты увидишь, что жидкость закручивается, бросай шар. Держи его подольше, и ты вместо этого умрешь.
Креза посмотрела на остальных:
— Поняли?
— Легко, — сказал Мастик, но он не смотрел ни на Крезу, ни на шары. Он наблюдал за Дреном, серьезно глядя на него.
— Что-то не так? — спросил Дрен, зная, что что-то не так.
— Ну, «убийца», что-то вроде того. — Креза посмотрела ему прямо в глаза, вся доброта исчезла, она вытащила стрелу из колчана. — Я рассказывала тебе о моем брате — моем младшем брате — и о том, что он умер. Я любила этого человека. Храбрый, умный, забавный. Благодаря ему я выжила в той заварушке в Гандане, а потом он, не колеблясь, отправился на юг со мной и Джаксом, чтобы продолжать сражаться.
— Я помню, — сказал Дрен пересохшим ртом.
— Но я не рассказала тебе, как он умер. — Креза проверила натяжение тетивы своего лука. — Видишь ли, он был на страже несколько ночей назад. Возле склада в доках. Простая работа. Следил, чтобы никто не беспокоил босса, пока он разбирался с местным нарушителем спокойствия.
Дрен знал, кто этот нарушитель спокойствия. Знал его слишком хорошо:
— Мы с Джаксом все перетерли. Мы помирились.
— Я знаю, — сказал Креза с холодной улыбкой. — Нам всем это сказали. Но мы говорим о моем младшем брате, и ты, «убийца», размозжил ему мозги камнем.
— Послушай… Извини… Тогда мы были не на одной стороне. Я…
Мастик ударил его кулаком прямо в челюсть, быстро и сильно. Дрен упал на колени, а затем чей-то ботинок опрокинул его на спину.
Креза наклонилась и плюнула на него:
— Конечно, мы были на одной стороне. Мы все гребаные джиане, так? Я не вижу гребаной маски на твоем лице.
— Прости... — Он подался назад, пытаясь найти хоть какое-то пространство. Он должен встать на ноги.
— Какой толк от твоего «прости» моему брату, а? Это вернет его обратно? Нет, блядь, не вернет!
— А как же Черепа на дороге? — В голосе Дрена прозвучало отчаяние. Он знал это, но ему было все равно.
— Мы позаботимся о Черепах. В конце концов, мы лучшие из лучших.
— Так ты собираешься меня убить? Это сделает тебя таким же, как я.
Креза рассмеялась:
— О, я не такая, как ты. Нисколько. Я дам тебе шанс, прежде чем пущу стрелу в твое сердце. Беги так быстро, как только сможешь, и, может быть, Боги позаботятся о твоей жалкой заднице, и ты сможешь выжить. Но если это случится, чтобы я больше не видела тебя на улицах Киесуна.
Она отступила, давая ему место. Остальные последовали ее примеру. Дорога обратно в Киесун исчезала в темноте.
Дрен поднялся на ноги, переводя взгляд с одного ханрана на другого, ожидая удара ножом или мечом в живот, но ничего этого не последовало.
— Так не должно быть.
— Должно, — выплюнула Креза. — А теперь беги.
Дрену не нужно было повторять дважды. Он бросился бежать так быстро, как только мог. Он придерживался дороги, предпочитая скорость, надеясь, что темнота его скроет. Не то чтобы канава с одной стороны и колючки с другой были каким-то вариантом — он бы в конечном итоге сломал ногу или запутался, и в любом случае был бы все равно что мертв.
Сколько пройдет времени, прежде чем она выпустит стрелу? Он не осмеливался оглянуться, ему требовалась вся его скорость, он бежал так быстро, как только мог, но все равно недостаточно быстро. В его голове промелькнула Эндж. Он должен вернуться к ней. Вернуться в свой город. Ему не следовало уезжать.